Эпитафии мужчине, надписи на памятник мужчине

Память о тебе/(вас) придает нам силы, учит мудрости и внушает добродетели!

Он творил суд и правду, он будет жив!

Господь часть моя, говорит душа моя, и так буду надеяться на Него! (III.24).

Могу сказать: за тридевять земель
От жизни захороненный во мгле
Предмет уже я неодушевленный.
Нет скорби о потерянной земле,
Нет страха перед смертью во Вселенной…

Есть причина, по которой
Мне теперь нет сна —
Мне откроет свою тайну
Чудная страна

Счастливый человек, для жизни ты живешь!

Все в мире есть, тебя лишь только нет.

Невидимой цепью
Жизнь связана тесно
С таинственной смертью.

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу к бескрайней синеве,
Из-под небес, печально вспоминая
Вас… тех, кого оставил на Земле.

Сердце ее/(его) уповало на Господа!

Светлый образ твой в памяти нашей.

Мне трепещущие крылья
Закрывают бледный лик.

Станут похожи печальные повести
Разных времён.

Затихнув, сердце к сердцу
Прислушаться, вглядеться,
И до невозможного
Станут похожи печальные повести
Разных времён.

Как странно бывает,
Но даже нежность порою
Нам причиняет боль.

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

— Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.

Я не встречу тебя никогда, и я знаю – так будет всегда.

Небо в бриллиантах, струящих свой свет.
Даст ли мне сердце тот верный ответ?
Ангел кристален и чист, как родник,
К которому я бы устами приник!

Всякому свой час и каждому свое время под небесами

Прости, что мне под небом звездным,
К твоей плите носить цветы.
Прости, что мне остался воздух,
Каким не надышался ты…

Он солнцем был и был луной…

Явись мне в грозный час страданья,
И поцелуй пусть будет твой
Залогом близкого свиданья
В стране любви, в стране другой!

Вот бедная чья-то могила
Цветами, травой зарастает;
Под розами даже не видно,
Чье имя плита возглашает…
О, бедный! И в сердце у милой
О жизни мечты золотые
Не так же ль, как розы, закрыли
Когда-то черты дорогие?

Но вдруг последняя сила
В синих глазах ожила:
«Хорошо, что ты отпустила,
Как всегда ты доброй была».

Он/она отправился(лась) в рай

Вот и ВСЁ.

Смысл — в ритме каждого дня и часа!

В этой мрачной гробнице,
О, дайте мне отдохнуть!
Милая роза — денница,
Приди о милом вздохнуть…

Ты сделал всё, что мог,
И нет твоей вины,
Что ночь быстротечна
И даже вечности мало,
Чтоб быть с тобой.

Я вспоминаю тебя, и мир изменяется.

А есть ли на свете
Цветы, что не вянут,
Глаза, что на солнце
Глядят и не слепнут?
И есть ли на свете
Те дивные страны,
Где нимбы не гаснут,
Где краски не меркнут?

В жизни надо чего-то держаться…
Опирайся на веру: больше и не на что!

Опустела без тебя земля

Господи Иисусе Христе, осени его тихим светом спасения

Что родится — то умрет…

Нет в мире слов,
Чтобы выразить нашу любовь
И тоску/печаль по тебе…

Тот/та/те, чьи поступки и дела происходили от души и сердца!

Все двери будут настежь вам всегда,
Но не грустно эдак слыть мне нищу…
Я войду в одне, а вы — в тыщу.

Претерпевший до конца спасется. (10,22)

Благословен(на) ты и в смерти своей!

Как в глазах* играют брызги солнца
Бубенцами души,
Знают только звоны-колокольцы
Над головой во ржи.
Синим небом ворожит воля
Озорного огня.
Эту правду донести доля Моя.

Я её отыщу, несмотря ни на что.
Может, я буду стар, но ещё время есть —
Знаю я, ты ждёшь меня всегда!

Но и мертвый ты будешь жить в частице нашего великого счастья, ведь ты вложил в него свою жизнь.

Не забывай меня, любимый,
За расставанием будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

Вот прощанье замирает на губах —
Воля к жизни гонит
Смерти страх!

Словно ветром задуло костер…

Движенье стало смыслом жизни,
Что дальше будет — все равно!

Был велик соответственно имени своему!