Эпитафии мужчине, надписи на памятник мужчине

На заре выплеснуть боль
алым облакам,
По земле песней лететь
от окна к окну,
И упасть ясной звездой
к твоим ногам.

Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу!

Как сладостна была с тобой земля!

Все, что ты делаешь, нужно только тебе и Богу

Время придет,
За собой позовет…

Жил один музыкант, он на скрипке играл
Был в нем редкий талант, что народ восхищал
И на сцене всегда умереть он мечтал
Когда смерть увидал — коду не доиграл.

Это был мой самый удивительный сон.

Никогда ни о чем не жалейте!

Вижу смутную землю — обитель скорбей,
Вижу смертных, спешащих к могиле своей,
Вижу славных царей, луноликих красавиц,
Отблиставших и ставших добычей червей.

На бесконечной линии
Рождений и смертей
Твой век – лишь штрих,
Но нам он ближе и милей.

А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся…

Изнемогающий, больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
Ты чистым унесен в могилу.

Дай ответ —
Зачем прошёл я сотни световых лет?

Мне так тебя недостает для полного человеческого счастья.

Пусть образ твой хранят года

Господи, со Святыми упокой!

Смерть открывает ворота в Вечность

Да прольется на тебя вечный свет благодати, ибо и при жизни ты освещал/(а) путь всем нам!

Это так сладко,
Это так жестоко —
Ощутить вечность
В момент падения
И растаять снежинкой
В Его теплых ладонях.

Придите ко мне Все обремененные и страждущие И Я упокою Вас…

Скорбим и помним мы любя

Не умру, но буду жить! (CXVII.17).

Прошлое сокрыто вечным молчанием

Кодекс чести со ним и поныне

В ад посылать из-за греха и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души…

Мгновенье длился этот миг,
Но он и вечность бы затмил

Со всем усердием отдавал/(а) за веру тело и душу!

Там все живы, кто любил меня,
Где восход — как праздник бесконечной жизни,
Там нет счёта рекам и морям,
Но по ним нельзя доплыть домой.

Устал я. Смерть близка. К порогу
Ползет и крадется, как зверь,
И растворяет понемногу
Мою незамкнутую дверь.

И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Спи, бедняк! Ты честно бился,
До утраты сил, с нуждою;
Умер ты, но не склонился
Пред неправдою людскою,
Потому-то над тобою
Речь людская не слышна.

Человеку с доброй душой и чистым сердцем

Я рано принял, но поздно внял,
Что значит радостью жить,
Ловить обманы в глазах менял,
И постараться простить.

Благославляю все, что было.
Я лучшей доли не искал/(а)

Отпускаю ветер под честное слово,
Отвести беду стороной.
Облететь дождем, не разрушив основы,
Опоясать радугой зной.

Смотрит на мир с дивных высот,
Но не вступает с ним в спор.

Ответь на вопрос «Как я живу»,
В отзвуке эха услышишь зачем.

Пусть повезет другому!

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Хоть мой огонь угас, но все же
Жалейте не меня. Вы пожалейте тех,
Кто греться мог у моего огня!

Окончил/(а) жизнь, всецело положившись на Господа!

И изыщут творившие добро воскресение жизни. (5,29)

А выше облаков
Дышит, как живет
МИР да ЛЮБОВЬ!

Вот и настал
Час испытания.
О, как я устал
От ожидания.

Ты шел по жизни, улыбаясь.
Оставил всех нас, не прощаясь.
Как плачет сердце, невозможно передать.
Скорбим и помним…

Помедли, смерть! Не дай в могилу
Во мраке ночи мне сойти.
При блеске дня хочу я миру
Сказать последнее прости!

О! сколько муки в знанье том,
Когда мы тут же узнаем,
Что милому уже не быть!
И миг тот мог я пережить!

Живи, молись — делами и словами,
И смерть встречай как лучшей жизни весть.

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

На скорбный хладный камень сей
Воззри всяк человек!
Вообрази в своем уме
Быстротекущий век.
Познай — когда-то и твоих
Настанет дней конец.
Спеши, успей себе сплести
Из добрых дел венец!;;