Эпитафии дедушке, надписи на памятник дедушке

Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.

Быть может, небом окружён,
Жилец божественного света,
Как на песчинку смотрит он
На нашу бедную планету…

Изнемогающий, больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
Ты чистым унесен в могилу.

То — смерти вечная, властительная тайна;
Я чувствую ее на дне глубоких снов,
И в предрассветный час, когда проснусь случайно,
Мне слышится напев ее немолчных слов…

Не смотрю я на пройденный путь,
На безумье растраченных лет;
Я могу беззаботно уснуть,
Если гимн мой последний допет.

Дороже не было тебя,
И никогда уже не будет!

Господь — твердыня моя и крепость моя и избавитель мой!

Покой нам только в жизни снится

Во блаженном успении вечный покой
Подаждь, Господи, усопшему рабу твоему/(усопшей рабе твоей)
И сотвори ему/(ей) вечную память.

Все будут одинаковы в гробу.
Так будем хоть при жизни разнолики!

Ты, Господи, помилуй меня и восставь меня! (XL.11).

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

Уходит человек из мира,
Как гость с приятельского пира.
Он утомился кутерьмой.
Бокал свой допил, кончен ужин.
Устал. Довольно. Отдых нужен.
Пора отправиться домой…

Пускай из райской дивной сени
Хранитель-ангел твой сойдет,
И за тебя, склонив колени,
Молитву Богу отнесет!

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Пусть образ твой хранят года

Я брошу вызов небесам
За то, что пролилась слеза
Твоя…

Там все живы, кто любил меня,
Где восход — как праздник бесконечной жизни,
Там нет счёта рекам и морям,
Но по ним нельзя доплыть домой.

Жизнь стоит того, чтобы быть прожитой.

Ты меня научил
Не бояться страданий,
Уходить, не дождавшись
Аплодисментов.

Мы уходим из этого мира, не зная
и начала, ни смысла его, ни конца.

Не творите для меня ничего, но только молитесь ко Господу Богу нашему! (VIII.33).

Здесь ты можешь поговорить с собой неспешно.

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Покойся в Царствии Небесном.

Все в бездну сорвалось.

Я хотел любви, но вышло все не так,
Знаю я ничего в жизни не вернуть
И теперь у меня один лишь только путь…

Благ Господь к душе, ищущей Его!

Великий бессеребренник
и истый человеколюбец

Не повернуть реки вспять,
Не повторить новый восход

Твой голос уж не зазвучит
И песней дивной не зальётся,
От радости не засмеётся,
Рассерженно не закричит.

Как рано ты ушел, родной,
Оставив нам печаль и боль.

Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

Ты бы перед Ним
На колени встал,
Не стыдясь ни слов, ни слез.
Кто любил — тот и распял…

Прошлое забыть невозможно!

На обратной стороне луны
ты живешь
и я тебя почти не вижу.
Я сижу на крыше
и шепчу стихи…
Может быть, когда-нибудь,
ты меня услышишь.

Но зато я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.

Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я упокою вас. (5,4)

Быть/была/был/были для людей источником тепла и света…

Я в смиреньи тебя отпускаю…
По живому разорвана нить!
Скорбно, горько, печально, но знаю:
Ничего тут нельзя изменить.

Смерть открывает дорогу новому

Новую жизнь он найдет в Новом Дне!

Но разве смерть живые пригласят на менуэт?

Душа моя к Тебе, Боже, как жаждущая земля! (CXLII.6).

Ты у могилы альтруиста

Дороги строим мы, но вот беда.
Дороги все приводят нас сюда…

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.

Лишь под землей
Становишься собой

И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Кто-то мчался, падая с ног, плыл против течения, ехал на красный
Просто чтобы сказать, что всё будет хорошо, что всё не напрасно,
Но ошибся дорогой, и не рассчитал траекторий полёта.