Эпитафии сыну, надписи на памятник сыну

И сердцу больно, и горю нет конца.

И опять пред Тобой я склоняю колени,
В отдаление завидев Твой звездный венец.
Дай понять мне, Христос, что не все только тени!
Дай не тень мне обнять, наконец!

Какой удивительный сон мне приснился!

Не бойся с дороги сбиться,
Иди через темный лес.
С тобой ничего не случится,
Я здесь.

Все живое исчезает, как и я…

Безвременно ушел ты на покой,
Оставив нас в печали.
Скорбим мы над могилой дорогой
И навсегда ты будешь с нами.

Я не верил, что я мёртв,
Я слышал брань и плачь.
Видел, как над телом там внизу,
Шаманил старый врач.

Из вереницы траурных дат
этот день,
только этот день,
Плачет…

Мальчик, останься спокойным!

В серебристый сон
Ты с Ним ушел
По дороге вечных звезд
Над простором строгих гор

Остаются век, полвека, год, неделя, час,
Три минуты, минута, вовсе ничего…
Храни Бог всех вас! И будьте все за одного.

Если ты уйдешь, унося с собой
Все тепло земли, трепет сердца мой,
Опустеет мир, помрачнеет свет,
Боль и слезы ты оставляешь мне.
Если ты уйдешь…

Среди живых звездой горел.
Ушел — и стало пусто в мире…

Дай ответ —
Зачем прошёл я сотни световых лет?

Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.

Помни/(пойми), что жизнь — твое творенье!

Отдай мне снова жизнь, вернись!

Бог проводит смертного через жизнь, прежде чем обратить его к свету

До чужих страданий дела нет,
Легче погасить ненужный свет,
Потому что он пугает смерть
Миллионами цветных огней…

Восторжествуют святые во славе, радуются на ложах своих! (CXLIX.5).

Сеется в тлении, возстает в не тлении!

Ты засыпаешь,
И ангел к тебе слетает.
Смахнет твои слезы,
И во сне смеешься ты.

Был надеждой и опорой,
Остался болью на душе.

Предназначение человека — быть им!

Но не проснется звонкая струна
Под белоснежною рукой твоей,
Затем что тот, кто пел твою любовь,
Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.

В твой час последний на земле Наша душа рвалась к тебе…

Я словно б мертв, но миру в утешение
Я тысячами душ живу в родных сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах,
И смертное меня не тронет тленье.

О милое дитя мое родное,
О бедное, прости меня!

Здесь и сейчас надолго, на века,
Я растворился/(растворилась) в землю и деревья.
Бог ведает, как истина близка
За тайной гранью даты погребенья.

Мир — твоя/моя колыбель, и могила — мир!

Кроткий вечер тихо угасает
И пред смертью ласкою немой
На одно мгновенье примиряет
Небеса с измученной землей.

Я отпраздновал светлую смерть,
Прикоснувшись к руке восковой.
Остальное — бездонная твердь
Схоронила во мгле голубой.

Близок Господь ко всем призывающим Его! (CXLIV.18).

Осталась моя судьба,
И на устах чужое имя.
Я знаю — ты поймёшь меня,
Душа моя чиста —
За это вы меня судили!

Споспешествовал ему/(ей) Бог!

И я баюкать сердце рад
Той музыкой святых гармоний.
Нет, от любви не охранят
Твердыни и от смерти — брони.

Помолчим над памятью твоей,
Затаив потери, боль и горечь…

Эта жизнь стоила того, чтобы ее прожить!

Добро и знания, посеянные тобой,
Взросли в душах твоих последователей.

Но человека здесь мир суетный тревожит,
Тяжел обет души!.. Его он позабыл,
Без вздорных радостей он в мире жить не может
И всё, живя, грешит, как прежде он грешил.

Ветром пройти
От края на край
По земле, к исходу ночи
Песней утро гомонить.

Дела — это победа над смертью

Ходил/(а) во все дни жизни путями истины и правды!

Господи, со святыми упокой душу раба (рабы) твоего (твоей) (Имя).

Вольному — воля,
Спасённому — боль.
Вот он я, смотри Господи!

Я смотрел в твои глаза.
Дарят свет они не мне —
Я остался в тишине,
Только в доме моём смех
До сих пор твой звенит.

Кто видел, как из сердца уходит боль,
Как хорошо тогда, легко и как красиво.

Беспредельным далям преданный,
Там, где меркнет свет и шум,
Я покину круг изведанный
Повторенных слов и дум.

Господь Бог да учинит душу его, идьже праведнии упокоеваются!

Как бы жизнь тебя не била,
Время не воротишь вспять
Но все доброе, что было,
Никому уж не отнять