Эпитафии ребенку, надписи на памятник ребенку

И всем-то нам врозь идти:
Этим — на люди, тем — в безлюдье.
Но будет нам по пути,
Когда умирать будем.

Был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла!

Когда могильная плита без сожаленья
Придавит робкую, изнеженную грудь,
Чтоб в сердце замерло последнее биенье,
Чтоб ножки резвые прервали скользкий путь

… и это пройдет …

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Не разрушай словами тишину,
Закованную в этот скорбный камень!

Не плачьте обо мне, когда уйду.
Ведь в небе вы отыщете звезду.
И отойдет от вас моя печаль.
Ведь до моей звезды такая даль

Необратимость неумолима…

Жизнь — это очень короткое время между двумя вечностями.

Я не знаю, что теперь со мной,
Я летаю — крылья за спиной.
Я не ангел, я не смог им стать,
Я не знаю, как тебе сказать.

Догорит прощальная свеча,
И глаза наполнятся слезами.
Трудно жить на свете без тебя
И поверить в то, что ты не с нами

О бездушный Дух времени!
Отныне нам не по пути…

Свет благодати сияет ярче жизни

Перед твоею чистотой колени преклоню,
Любовь и боль, вину и скорбь слезами оболью.

Ты исчислял шаги мои; прости мои грехи! (XIV.16).

И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Ты Сам, Господи Боже, избрал его и нашел сердце его верным пред Тобою! (IX.7 и 8).

За краткий миг судьбы ты/(он) прожил целый век…

Слово для сердца надежней, чем небо для глаз —
Импульс начала и светоч предтечи конца.
Слово заблудшие души спасало не раз,
Слово разило неверных вернее свинца.

Смотри, как в саван
туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде
поднебесье.

Я научился смотреть на смерть просто как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить.

Все, все как вчера
Но без тебя…

Смысл вытесняет пустоту и наполняет душу.

Так медленно все переходят
В небытие…

А там наследник в добрый час
Придавит монументом вас,
Простит вам каждую обиду
По доброте души своей…

Матери! Берегите сыновей…

Попробуем дышать
В один и тот же миг
И быть продолжением
И отражением друг для друга
Над бездной разлук.

Беспощадная судьба, наши планы круша.
Час настанет — и тело покинет душа.
Не спеши, посиди на траве, под которой
Скоро будешь лежать, никуда не спеша.

Зачем родился ты на свет,
Когда лишь ранняя могила
Тебя ждала? Какая сила
В ночь превратила твой рассвет?

Благочестивым смертью жизнь возвращена

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нищей жизни смысл? Он нам не постижим.

Излейте здесь свои печали,
Поведав вечности одной
Все, недосказанное вами,
И недослушанное мной.

Господи! Прими дух мой с миром!

Я хочу умереть молодой,
Не любя, не грустя ни о ком;
Золотой закатиться звездой,
Облететь неувядшим цветком.

Всю жизнь ты пытаешься стать кем-то другим, а потом… умираешь

Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?

И перед смертию, живой исполнен ласки,
Ты взор обвел кругом
И тихо сам закрыл младенческие глазки,
Уснув последним сном…

Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою! (XXXIX.5).

Бог создал звезды, голубую даль,
Но превзошел себя, создав печаль о близких.

Природа мудра и Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг на тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У последней черты вспоминает о Боге.

Признание, уважение, почет и вечная память!

Пройденная жизнь имеет ту ценность, которая остается в сердцах/воспоминаниях живых.

Тот день, когда погас твой взор
И сердце перестало биться,
Для нас стал/(был) самым страшным днем,
И никогда с ним не смириться!

Уходит человек из мира,
Как гость с приятельского пира.
Он утомился кутерьмой.
Бокал свой допил, кончен ужин.
Устал. Довольно. Отдых нужен.
Пора отправиться домой…

Но в один момент
Ужаснулся свет…

Ушел/(ушла) в мир, где ни злобы, ни лжи,- лишь покой.

В твоих глазах застыла боль.
Я pазделю ее с тобой.

Всё на месте — цветы и трава,
Ты сгорел — я осталась жива.

Я слезы лью, о прошлом грудь тоскует.
Но хладен ты, душа уже вдали!

Жизнь в содержании, а не в сосуде.