Эпитафии парню, надписи на памятник парню

Кто же вздохнул у могилы,
Чья облегчается грудь?
Скорбную душу помилуй,
Господи! Дай отдохнуть.

Мы даже в смерти ищем смысла,
Хотя его и в жизни нет!

Я пою о тропе наверх,
А сам ухожу вниз.

И если вы скончались в вере,
Как христианин, то гранит
На сорок лет, по крайней мере,
Названье ваше сохранит.

Возвышаюсь, падая ниц,
Вижу всё, закрываю глаза
Всё равно я люблю эту жизнь,
Её страшные чудеса.

Мир и теперь продолжает жить,
Радуясь и любя.
Но как смириться, отныне как быть
Нам без тебя?;;

Слезы льются pyчьем, и дождь в пpидачy.

Смерть не дала мне, погребя во мгле
Ту красоту, что здесь была моею,
Вернуть ее всем тем, кто скуден ею,
Чтоб прежним мне воскреснуть на земле.

Я тоже зайду, когда будет рай — и там у вас на Земле.

До судорог, до бреда, до рыдания,
До порванных от напряжения жил
Я сохранял свои воспоминания,
Которыми все эти годы жил.

Сиявшие со слезами будут пожинать с радостью!

Голос, певший тебе в ночи, замолчал навсегда
И сгорают в огне свечи за годами года…

Не высказать горя, не выплакать слез, ты радость навеки из дома унес

Помяни меня, Боже мой, и не изглядь усердных дел моих

Молитвы твои и милостыни твои пришли на памятъ пред Богом!

Только надежда поможет в пути,
Солнце ещё не успеет взойти —
Я уже буду на звёздной тропе,
В крылатых сандалиях лечу я к тебе!

И однажды проснутся все ангелы
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И ненастным январским утром
В горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать.

К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?
При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Весь я соткан из огня,
Я лучистый факел дня,
В дымке утренней рожден,
К светлой смерти присужден.

Наступит момент, когда намерениям уже не стать деяниями.

Покой нам только в жизни снится

Под холодный шепот звезд
Мы зажгли последний мост,
И все в бездну сорвалось.
Свободным стану я
От зла и от добра.

Так в вечность смотрят —
Мирно и бесстрастно.
(Тихо, мягко и покойно.)
(эпитафия под фотографией покойного)

Здесь поют соловьи панихиды хрустальные,
Тут в пасхальную ночь у берез
Под церковного звона аккорды финальные
Тихо сходит к усопшим Христос.

Дай ответ —
Зачем прошёл я сотни световых лет?

Ты ждёшь меня
В мире потерянных снов,
В мире пропавших вещей.
У стены, увитой сухим плющом,
Опустив ноги в ручей…

Блаженны мертвые умирающие в Господе
Они успокоятся от трудов своих. отк.14:13

Одно мгновенье, короткий миг-
Острее боли твой прощальный крик.

Сомкнулись волны над тобой,
Тебя пучина поглотила,
И навсегда вода сокрыла
От нас печальный облик твой.

Жить стоит так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни.

Здесь терпение и вера святых!

Наконец счастлив

Видеть птиц,
Слышать птиц,
Вместе с ними лететь.
До высокой
Звезды
Песни светлые петь.

Когда-то смерть примирила Иисуса с человечеством.

Вот и ВСЁ.

Прохожий, остановись.
Здесь покоится юноша
Далеко от семьи.

И доживу хоть до ста,
Моя напасть,
Не налюбуюсь досыта,
Не нацелуюсь всласть.

Я здесь, как сердца стук и как полет мгновений,
Я — страх пред вечностью; но этот страх пройдет,
И ледяной огонь моих прикосновений
Лишь ложные черты и выжжет, и сотрет…

Не суждено мне быть, как прежде
В любви и радости дожить свой век.

Воскресить тебя нет сил, тем более забыть.

Господь Бог да учинит душу его, идьже праведнии упокоеваются!

Любовь и смирение — вот смысл Бытия!

Я верю — не пройдет бесследно
Всё, что так страстно полюбил,
Весь трепет этой жизни бедной,
Весь этот непонятный пыл!

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Вместо рождений и смертей
ты подари мне покой…

Все ерунда, кроме суда/+/Самого страшного.

Что было ангельским, то к ангелам ушло:
Началом стало то, что ты назвал началом.

Он говорил, но жизни пламень
В груди больного догорал…

Добродетельный и боящийся Бога!

Я душу получил на поддержанье только.
И возвращу ее, когда настанет срок.