Эпитафии сестре, надписи на памятник сестре

Господь возлюбил его/(её)!

Ты для меня была звездой,
Я сам, как тень, шёл за тобой,
Я сам себе, надеясь, лгу, —
Хочу забыть, но не могу!

Смерть открывает дорогу новому

Я закрываю глаза,
чтобы увидеть твои небеса.

Тот день, когда погас твой взор
И сердце перестало биться,
Для нас стал/(был) самым страшным днем,
И никогда с ним не смириться!

По закоулкам земных широт
Растасовали нас, как сирот…

Завещаю жизнь прожить достойней,
Не спешить концы быстрей отдать.
Ведь и мне здесь будет тем спокойней,
Чем всех вас я дольше буду ждать.

Смерть обращает жизнь в судьбу.

Любим тебя и в памяти нашей всегда ты жива.

Счастливый человек, для жизни ты живешь!

Память о твоей доброте не умрет среди нас.

Время все итоги подведет
И рано или поздно все расставит

Мир светлый праху твоему!

Затихло сердце, не стерпело боли
И навсегда угас взгляд
Добрых васильковых глаз.

Излейте здесь свои печали,
Поведав вечности одной
Все, недосказанное вами,
И недослушанное мной.

Прошлое забыть невозможно!

Перед собою
Хочу видеть пустоту,
В ней я построю
Мой замок – мою мечту.

След звезды пылит по дорогам,
На душе покой и тихая грусть.

Твой голос уж не зазвучит
И песней дивной не зальётся,
От радости не засмеётся,
Рассерженно не закричит.

Живой тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.

Блажен, кого Ты, Господи, избрал и приблизил, чтоб он жил во дворах Твоих! (LXIV.5).

В тот миг душа свята, она чужда земного,
Она так далека всех жизненных сует,
И у подножия престола всеблагого
За милость и покров дает ему обет.

Дороже не было тебя,
И никогда уже не будет!

Тебе вечный сон, а нам вечная тоска.

В сердцах у родных ты живая как прежде.
Скорбящею болью, врезаясь в гранит.
Пусть светлая память о нашей надежде
Покой её свято в веках сохранит.

Я знаю: есть конец у всех дорог
Я знаю: есть конец у всех мелодий
Струится между пальцами песок
Я чувствую, как всё уходит…

Как хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.

Оставив мне лишь кубок яда,
Ушла ты рано в мир другой,
И нет возврата, — и не надо,
Когда лишь там, в гробу, покой.

Ни камень там, где ты зарыта,
Ни надпись языком немым
Не скажут, где твой прах… Забыта!
Иль не забыта — лишь одним.

Ты не вернешься, не оглянешься,
Не станешь мудрым/ой и седым/ой,
Ты в нашей памяти останешься
Всегда живым/ой и молодым/ой

Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, а сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой — славою твоею! (LX.19).

Есть очень много, что тебе еще не поздно!

Душа магнитом-замком,
Тревожит вольную грудь,
Как по доброму жить,
Да готовиться в путь,
Как с надеждой глядеть на разрушенный дом,
Как по доброму петь.

Покайтесь, ибо приблизилось царствие небесное. (3,2)

Пока не видели, была, а видим, уж погасла.
Не в силах воскресить тебя, уж все напрасно.
Как и что сказать могу я? Где, скорбя найду слова я?
Чтобы выплакаться вволю. Боль и горечь велики.

Испокон веков земля
Усмиряла миг,
Укрывала тишиной
Крик.

«Девицы, умирать так страшно!
Милые, ох, так страшно!»
— «Кто любил до гроба,
Тот сильнее смерти!»

Не повернуть реки вспять,
Не повторить новый восход

Как рано ты ушла…
От века и доныне
Тебя нам не забыть.

Ты, Господи, помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь! (LXII.8).

Как миг тоски — пред радостью беспечной,
Как черный грех — пред детской чистотой.
Нам не дано понять всю прелесть смерти,
Мы можем лишь предчувствовать ее…

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною.

Покойся в Царствии Небесном.

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

Сердце ее/(его) уповало на Господа!

Понять и исполнить Божью волю

Нет боле искр живых на голос твой приветный —
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…

Остановило время бег
и боль всю душу сжала,
Ушел из жизни человек,
каких на свете мало.

Всё молила ночь в ступе не толочь
Пепел да золу отпетых.

Затерялся в море гула
Крик, тебе с душою разорвавший грудь.
Розовая, ты тонула
В утреннюю муть…