В тот роковой и страшный миг, Наверное, ты крикнул — «МАМА…»! Ни зов твой, ни последний крик Услышать не могла, не знала… Прости сынок, что не сумела я отвести беду твою.
У смерти есть своё жестокое коварство: Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил, Она разит того, кто полон юных сил, Кто был казалось, так далек от входа в царство Воспоминаний и могил.
А мы не слышим, даже не знаем о присутствии этих гостей. Взявшись за руки, летим в мерцающем плавном огне, Улыбаясь друг другу, лежим в бесконечном чарующем сне.
Здесь пепел юноши/девушки в сырой земле сокрыли. Прохожий, задержись/удались/помолись. Во гробе сон священный. Судьба почивших/лежащих в нем покрыта грозной тьмой. Надежда робкая живит в том пепле тленном… Кто знает, что нас ждет за гробовой доской?
