Эпитафии отцу, надписи на памятник отцу

Я не сошел с ума, мир так стар и мал,
Что его делить нет больше смысла.
Нет, ты возьми себе, все, что на Земле.
Мне оставь простор небесной выси!

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.

И ангел мне закроет очи,
Слезой зажжет пустую грудь
И в вечный свет иль к вечной ночи
Душе укажет тайный путь…

Сей нищий воззвал, — и Господь услышал, и спас его от всех бед его! (XXXIII.7).

Какая шутка — наша жизнь земная!
Так думал я. Теперь я это знаю.

Иль, полным благодатной силы
Цветку расцвесть в руке творца,
Чтобы скорбящих у могилы
Родные врачевать сердца?..

Остаются век, полвека, год, неделя, час,
Три минуты, минута, вовсе ничего…
Храни Бог всех вас! И будьте все за одного.

О, темный, темный, темный путь,
Зачем так темен ты и долог?
О, приоткрывшийся чуть-чуть,
Чтоб снова запахнуться, полог!

Не спас от нищеты полет орлиных крыл,
Ни песней дар, ни сердца пламень!
Жестокие! У вас он хлеба лишь просил,
Вы дали — камень.

Светлая (Вечная) память о тебе,
Навсегда останется в наших сердцах

От прошлых дней — лишь звон капели…

Чистого сердца по случаю не обрести.
Ясное Царство берется усилием жить.

Спи, бедняк! Без сожаленья
Ты расстался с этим миром,
Что бросал в тебя каменья,
Оттого что на служенье
Лжи его, его кумирам
Ты себя не обрекал.

Великая слава — следовать Господу, а быть тебе принятым от Него — долгоденствие! (XXIII.37).

Лежат в руинах пирамиды,
Уходит под воду Атлантида.
И ты говоришь, но я ничего не слышу.

Отлетает душа-печаль
Птицей серою в дым небес.

Смотри, как в саван
туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде
поднебесье.

Суета отдаляет нас друг от друга,
Оплетая все мысли паутиною липкой.
Оттого порой бывает трудно
Различать меж малым и великим.

Пуст это печальный, безмолвный гранит
Твой образ навеки для нас сохранит

Смерть моей душе все ближе и яснее,
Как вечная лазурь.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут…

Все будут одинаковы в гробу.
Так будем хоть при жизни разнолики!

Всю жизнь стремился/(стремилась) к совершенству(идеалу).

И доживу хоть до ста,
Моя напасть,
Не налюбуюсь досыта,
Не нацелуюсь всласть.

Осталось недорешено все то, что он недорешил

Ты во льдах, а я окутана огнём.
Жизнь плетёт причудливую нить…

Он очень крепко спал,
А ветер песни напевал ему
И кудри ласково трепал.

Что можно выразить словами,
Коль сердце онемело?

Жил (жила, жили) достойно, честно,
Скромно и без самозванства.

Умершим мир! И нас не минет
Последний, беспощадный час.

Теперь, как ребенок, учусь жить\+\Один/(одна, сам, сама), без тебя.

Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Вспоминать все так больно!
Если сможешь, прости!

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями!

Тепло души твоей осталось вместе с нами.

И в мире нет таких вершин, что взять нельзя…

Скорбь и печаль твоей утраты, пребудут с нами навсегда.
Что может быть страшней и горше потери мужа и отца.

Как умрешь — вокруг неукротимо
Вновь «младая будет жизнь играть»

Сейчас у смерти
Ты всего лишь гость поспешный.
Ступай, живи беспечно —
Не настал еще твой час!

Зачем не к ликам, старостью измятым,
Пришла ты, Смерть, а сорвала мой цвет?
— Затем, что в небесах приюта нет
Запятнанному тленьем и развратом.

Нашел в гробу
Свою судьбу.

До боли краток оказался век,
Но в памяти всегда ты будешь с нами.
Любимый, дорогой наш человек…
Всю нашу боль не высказать словами.

Странное чувство покоя: в прошлом тебя уже нет,
В будущем ты превращён в Нескончаемый Свет.

Жизнь – вредная штука. От нее все умирают.

Хоть мой огонь угас, но все же
Жалейте не меня. Вы пожалейте тех,
Кто греться мог у моего огня!

Мне в пути всегда светила
Путеводная звезда.

Я плыл в чёрной пустоте,
Я обретал покой,
Свет в конце тоннеля, как магнит,
Тянул к себе дух мой.

Жизнь прожить — не поле перейти!

Я — первый Бог, что обречён
Жить под землёю,
Видеть агонию и боль
Творений рук моих.

За краем жизни ты найдешь потерянный рай…