Эпитафии отцу, надписи на памятник отцу

Все двери будут настежь вам всегда,
Но не грустно эдак слыть мне нищу…
Я войду в одне, а вы — в тыщу.

Не мною наказанные, они будут много облагодетельствованы: потому что Бог испытал их, и нашел их достойными Его! (III.5).

Прочь гоните слепое отчаяние!
Скорбь-печаль пусть наружу выльется.
Возвращайтесь жить, обещая мне:
«Любим, помним! Когда-то увидимся!»

Ангел, родная (родной), прости, виноват (виновата),
Что не был (не была) в час смерти рядом с тобой.

Творил добро с любовью в сердце

Помни/(пойми), что жизнь — твое творенье!

И в мир неизведанный, новый
Осторожно сделаешь шаг,
Закрывая глаза от страха,
Трепеща и не зная, как.

Где добродетель? Где краса?
Кто здесь следы ее приметит?
Увы, здесь дверь на небеса:
Сокрылась в ней — да солнце встретит!

Какая странная дорога,
Смешная роль непрошеных гостей.
Сегодня мне легко разбрасывать слова.
Сегодня я пою не вам.

Прими, Господь, мою душу грешную!

Покой нам только в жизни снится

Нет сил, ни плакать, ни молиться,
Боролся ты за жизнь, что было сил.

Эй, кто видел огонь — поднимите глаза!
Кто умеет молчать — пророните хоть слово!
В этом мире покой, словно с неба гроза,
Этот мир породила скупая слеза —
Никогда и нигде не найдёте его вы!

Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.

Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Вспоминать все так больно!
Если сможешь, прости!

Я смотрел в твои глаза.
Дарят свет они не мне —
Я остался в тишине,
Только в доме моём смех
До сих пор твой звенит.

Конец! Как звучно это слово,
Как много — мало мыслей в нем;
Последний стон — и все готово,
Без дальних справок…

Вы, ослепленные мирской тщетой,
Отдавшие ей разум, плоть и душу,
Всем встреча уготована со мной!

Что с нами будет через неделю —
Ведает только аллах.

В безмерный час тоски земной
О смерти, об иной отчизне,
Открыто дерзко предо мной
Свидетельство нетленной жизни.

Я, конечно, вернусь в ваших мыслях и мечтах!

Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях,
И шар земной из-под ног уплывает.
Наверное, пройдёт какое-то время
Прежде, чем я всё осознаю.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят!

Смерть даст покой и вечный свет

Видно, для меня прощаться
Час настал!
Чёрный ангел смерти
Долго ждал.

Пусть неизбежен жизни круг,
Пока же он не завершился,
Мы помнить будем о тебе
И мыслями с тобой делиться.

Я не знаю, что теперь со мной,
Я летаю — крылья за спиной.
Я не ангел, я не смог им стать,
Я не знаю, как тебе сказать.

Я верю — не пройдет бесследно
Всё, что так страстно полюбил,
Весь трепет этой жизни бедной,
Весь этот непонятный пыл!

Умершим мир! И нас не минет
Последний, беспощадный час.

Ты, Господи, помилуй меня и восставь меня! (XL.11).

Не выразить словами всей скорби и печали,
В сердцах и памяти Вы (ты) с нами

Осталась моя судьба,
И на устах чужое имя.
Я знаю — ты поймёшь меня,
Душа моя чиста —
За это вы меня судили!

Сегодня в небе только ночь, и я пою ей.

В твоих глазах застыла боль.
Я pазделю ее с тобой.

Я закрываю глаза,
чтобы увидеть твои небеса.

За краем жизни ты найдешь потерянный рай…

Прошлое забыть невозможно!

Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу!

В твоем распоряжении весь мир!

Таков твой дух!
Одно из двух:
Или умереть — Землю новую узреть,
Или медленно истлеть!

Как вкус у смерти безупречен
В отборе лучших среди нас…

Нет никакого “завтра”, есть только вечное “сейчас”.

Свой гений и талант он посвятил потомкам.
Поймет ли мир, оценит ли его?

Я люблю тебя, жизнь!

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нищей жизни смысл? Он нам не постижим.

Скучно, ах, скучно жить под небом,
Даже, пожалуй, скучней под седьмым.

Ты Сам, Господи Боже, избрал его и нашел сердце его верным пред Тобою! (IX.7 и 8).

Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей

Смерть обращает жизнь в судьбу.