Эпитафии отцу, надписи на памятник отцу

Прочь беги, пока хватает сил, беги
На восход, в сад живой…

О тайнах шепчет божество,
Цветет недавняя могила —
Так жизни явственная сила
Свое ликует торжество!

Таков и мой, и твой удел.

Всё чаще вижу смерть — и улыбаюсь
Улыбкой рассудительной. Ну, что же?
Так я хочу. Так свойственно мне знать,
Что и ко мне придет она в свой час.

Нам не вернуть тебя слезами,
Печалью не измерить грусть!

Лучше во Христе
Буду свой век доживать,
Или на кресте
В муках за вас умирать!

Вечные сумерки здесь,
Нет ни друзей, ни врагов
Там ветра нет, там странный замок стоит
На краю времени!

Едва блеснула в ней/(нем) небесная душа,
И к Солнцу всех миров поспешно возвратилась.

Жил (жила, жили) достойно, честно,
Скромно и без самозванства.

Обстоятельства разделяют нас,
Но принять это я не могу.

Увидав черепки — не топчи черепка.
Берегись! Это бывших людей черепа.
Чаши лепят из них — а потом разбивают.
Помни, смертный: придет и твоя череда!

Воскресить тебя нет сил, тем более забыть.

Как больно сердце ноет,
Болит душа, осознавая то,
Что больше нет тебя…

И взыщут творившие добро
Воскресение жизни.

Не в силах горя превозмочь,
Утраты боль нести.
Никто не смог тебе помочь,
Прости нас (имя), прости.

Эй, кто видел огонь — поднимите глаза!
Кто умеет молчать — пророните хоть слово!
В этом мире покой, словно с неба гроза,
Этот мир породила скупая слеза —
Никогда и нигде не найдёте его вы!

Нить в прошлое порву
И дальше будь, что будет…

Есть причина, по которой
Мне теперь нет сна —
Мне откроет свою тайну
Чудная страна

Все
Было и прошло,
И оборвалось
За одно мгновенье.

Умершим мир! Их память свято
В глубинах сердца сохраним.

Поиск смысла — извечный вопрос. Просто живи!

Не приходи тогда накинуть
Оков тяжелых на меня:
Мне будет жалко мир покинуть,
И робко небо встречу я…

Он не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! (II.12)

Льются с этих фотографий
Океаны биографий.
Жизнь в которых вся, до дна,
С нами переплетена.
Свет — и ничего другого.
Век — и никаких чудес.
Мы живых их обнимаем,
Любим их и пьем за них.
Только жаль, что понимаем
С опозданием на миг.

Вы еще в гостях, а я уже дома

Мы просим у Бога легкой жизни, а надо бы легкой смерти!

Я тоже зайду, когда будет рай — и там у вас на Земле.

Он не просил помочь —
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, но ночь
В его душе оставит след!

Кому ты дорог был при жизни,
Кому дарил ты дружбу и любовь
За вечное души твоей упокоенье
Молиться будут вновь и вновь.

Сколь краток смертных век
Сколь жребий не известен!
Сегодня мертв лежит
Кто молод был и честен.

Когда уходит близкий человек,
В душе остается пустота,
Которую ничем не залечить.

— Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.

Не бойся с дороги сбиться,
Иди через темный лес.
С тобой ничего не случится,
Я здесь.

Понимаю, что просьба тщетна,
Поминают — поименитей!
Ну, не тризною, так хоть чем-то,
Хоть всухую, да помяните!

Дорогому, милому (отцу, дедушке, сыну).
Дорогой, милой (маме, бабушке, дочери).

Я тоже жил наперекор.

Все уйдем.
Но суть не в этом…

Хрупкий силуэт, осколки чуткого сна.
Зыбкая дорога от звезды до окна.

Изнемогающий, больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
Ты чистым унесен в могилу.

Ты жив/жива, но для всех исчез/исчезла в черных облаках…

Тело мертво для греха, но дух жив для праведности!

Зажигая свечу
У меня в изголовье,
Ты будешь сниться
Мне после смерти.

Вот и моя лебединая песня спета…

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили, дивные, в печали.
Ты превращен в моё воспоминанье.

Я вежливо тихо уйду.

Он играл с огнем
И попался в сеть…

От прошлых дней — лишь звон капели…

Ты успокоишься, и восстанешь для получения жребия твоего в конце дней.

Тебя уж нет, а мы не верим,
В душе у нас ты навсегда,
И боль свою от той потери,
Мы не излечим никогда.

Нет… Не ушли, а в детях повторились.