Эпитафия № 4272

Осталось лишь земное утешенье —
Молчать и плакать, плакать и молчать…

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили, дивные, в печали.
Ты превращен в моё воспоминанье.

Вот человек Божий, человек уважаемый!

И умер он в борьбе бесплодной,
Никто его не разгадал;
Никто порывов не узнал
Души любящей, благородной…

А почему наутро блещут
Цветы над темною плитой?
В них слезы горькие трепещут
О жизни — жизни прожитой.

И ясно вижу я в те вещие мгновенья,
Что жизнь ответа ждет — и близится ответ,
Что есть — проклятье, боль, уныние, забвенье,
Разлука страшная, но смерти — нет…

Он солнцем был и был луной…

Только небу известно
Всё о нашем сиротстве
И о боли, что связана
Клятвой молчания.

Зима сменилась весной,
Весна сменяется летом,
Но мир покрыт пеленой
И я не знаю об этом.

Все друзья ушли
В направлении Земли.
Ночь меняет день.
И мне душно в пустоте.