Эпитафия № 3981

Мы сожалеем, плачем и скорбим,
Что ты остался вечно молодым.

Он молод был… Сгубила рано
Его всесильная нужда…
Лицо его следы носило
Ночей бессонных и труда.

Что можно построить такими руками ?
Но я делала всё, что могла:
Высекала узоры на камне
И плавила из стекла.

Болезнь его сразила, и с собой
В могилу он унес летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновений,
Обманутых надежд и горьких сожалений!

Твержу с упреком и тоскою:
«Зачем я не ценил тогда?»
Забудусь, ты передо мною
Стоишь — жива и молода

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Невыносимым оскорбленьем
Вся жизнь мне кажется порой.

Все время в суетных делах,
Среди бумаг и хлама.
А здесь то в солнце, то в снегах
Могила мамы.

Как пали сильные, погибло оружие бранное!

Пора уснуть последним сном,
Довольно в мире пожил я;
Обманут жизнью был во всём
И ненавидя, и любя.