Эпитафия № 1844

Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?

Только умер, вновь я жив,
Чуть шепчу в колосьях нив,
Чуть звеню волной ручья,
Слышу отклик соловья.

Гроб — колыбель… теперь и потом…
Было и будет, будет и было…

Изгой — чужой на земле,
Как солнце в ночи по дороге домой.
Изгой от века в седле,
Со смертью за жизнь принял бой.

Как безжалостна жизнь была к тебе.
Так пусть милосердны будут небеса!

А на лице ни тени муки,
Как будто он дремал.
Сложил ослабленные руки,
С любовью крест прижал.

Для ближних жил, не для себя…

Мы с тобой в мире одни —
Лишь ты и я, и темнота…
Мне хочется плакать и петь,
И быть с тобой, во тьме с тобой.
А если вдруг явится смерть,
То пусть ее зовут любовь.

Плохо, если о тебе некому заботиться. Еще хуже, если не о ком заботиться тебе.

Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ Зимы.
Недлинен путь земной. А время — птица.
У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.