Эпитафия № 3316

И издав дикий крик, камнем брошусь вниз
Это моей жизни заключительный каприз…

Прекрасный день его на Западе исчез,
Полнеба обхватив бессмертною зарею,
А он, из глубины полуночных небес,
Он сам глядит на нас пророческой звездою.

Я читал в глазах
Боль за души земли,
Сколько огня было в этих глазах
И сколько любви!

Болезнь его сразила, и с собой
В могилу он унес летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновений,
Обманутых надежд и горьких сожалений!

Знаю, безвластна могила,
Смерть пред воскресшим смиряется…
То, в чем душа изменила,
Не повторяется.

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Как в глазах* играют брызги солнца
Бубенцами души,
Знают только звоны-колокольцы
Над головой во ржи.
Синим небом ворожит воля
Озорного огня.
Эту правду донести доля Моя.

Тебя спасти не в нашей власти.
И скорби нет конца.
Безмерна боль, что рвет на части
Осиротевшие сердца.

Слезы льются pyчьем, и дождь в пpидачy.

Я видел сон — он был реален,
Услышал птицы крик — он душу рвал.
Твой облик ясен, но печален
Вслед за собою в неизвестность звал.