Эпитафии сыну, надписи на памятник сыну

Судьба моя — лишь эпизод
В былом калейдоскопе дней.

Я тоже жил наперекор.

Он так боялся оказаться вторым,
Но все время забывал, что такое быть первым.

Есть много, что еще не поздно!

Там где в саду нет живой души,
Вместо росы белый жемчуг дрожит.

Тело мертво для греха, но дух жив для праведности!

В вечной памяти будеть праведник;
Не убоится худой молвы!

Я стою и смотрю, как проносятся мимо
города, поезда, лица… все неуловимо.
Карусель вращается без меня.

Сердце все не верит в горькую утрату,
Будто ты не умер(ла), а ушел (ла) куда-то.

Для Бога все живые!

Я был счастлив тем, что дарил счастье своим близким.

Весь народ видил его ходящим и хвалящим Бога!

Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ Зимы.
Недлинен путь земной. А время — птица.
У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.

Прости!
Ещё увидимся опять с тобой.

Сколь краток смертных век
Сколь жребий не известен!
Сегодня мертв лежит
Кто молод был и честен.

Для нас ты был
Горой цветущих роз.
Уйдя, оставил нам,
Печаль и море слез.

В безлунную, глухую ночь твой взор
Развеет мрак, разрушит тьмы узор.

Пройди свой путь!
Он ведь один и с него не свернуть,
Пусть не знаешь зачем, и не знаешь куда Ты идёшь.
Пройди свой путь!

Со духи Праведных скончавшихся душу раба Твоего, Спасе, упокой, сохраняя его во блаженной жизни, яже у Тебе человиколюбче!

Разгулы прожитых лет и тут кричи — не кричи,
Смотреть вокруг и видеть луч
За черной гарью, за бетоном туч,
И сдюжить, не пережечь огонь в огарок свечи.

Все слова уже сказаны,
Все песни допеты.
Но я знаю, найдутся ключи
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И над тёмными водами мрака
Взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать.

И стало лицо моложе,
Я опять узнала его
И сказала: «Господи Боже,
Прими раба твоего».

Понимаю, что просьба тщетна,
Поминают — поименитей!
Ну, не тризною, так хоть чем-то,
Хоть всухую, да помяните!

Ходил/(а) во все дни жизни путями истины и правды!

Наконец ты счастлив, как никто на свете…

Черная роза, эмблема печали,
Красная роза, эмблема любви.

О бездушный Дух времени!
Отныне нам не по пути…

Тепло души твоей осталось вместе с нами.

Мгновенье длился этот миг,
Но он и вечность бы затмил

Ах, как хотелось быть любимым,
Ах, как хотелось быть желанным.

Может вырастут новые крылья,
Красота, доброта,
И расправить их будут силы.

Прохожий! здесь лежит философ-человек,
Он проспал целый век,
Чтоб доказать, как прав был Соломон,
Сказав: «Всё суета! всё сон!».

В руки твои господни передаю дух мой!

Взять бы сердце в руки и до боли сжать,
Нет сильнее горя, чем родных терять.

Ты помнишь? Давным-давно
Я жил как во сне легко

Но тесный гроб, добычи жадный,
Не выдаст мертвого певца.
Он спит; ему в могиле хладной
Не нужно бренного венца.

Пусть земля ему будет пухом
Не возьмет его мерзкая ржа,
Знайте, в этом отличном парне
Было доброе сердце, стальная душа.
После земной юдоли каждого из нас ждет другая жизнь.

Господь один водил его!

Моя надежда на обигование, данное от Бога нашим отцам!

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

Сегодня я пою, не открывая глаз.
Сегодня мне светло, как в первый раз.

Он утешал сетующих!

Благ Господь к душе, ищущей Его!

Жизнь — это очень короткое время между двумя вечностями.

Ты в нас, родной, как наша кровь,
И смерть не властна над тобой, пока на свете есть любовь!

Только умер, вновь я жив,
Чуть шепчу в колосьях нив,
Чуть звеню волной ручья,
Слышу отклик соловья.

Завяжи мне глаза,
Подними меня на руки,
Отнеси меня
В этот придуманный рай.

Бог еще наполнит смехом уста твои, и губы твои радостным восклицанием!

Нет сил, ни плакать, ни молиться,
Боролся ты за жизнь, что было сил.

Дни мои бегут скорее челнока, и кончаются без надежды (VII.6). Помяни меня, Господи, во царствии Твоем!