Эпитафии дедушке, надписи на памятник дедушке

В память о вчерашнем падают на дно
две серебряных монеты.

Ни разумом, ни сердцем не постичь
Бездны горя и утраты.

Нет никакого “завтра”, есть только вечное “сейчас”.

Только смерть нас вместе снова собирает

Без отчаяния к жизни нет и любви к жизни

Известна мудрость твоя и доброе расположение твоего сердца! (VIII.29).

Ты честен был, умел шутить,
имел друзей не мало.
Тебе бы только жить да жить,
Зачем тебя не стало.

Твой вечный покой — наша неугасимая боль.

Благославляю все, что было.
Я лучшей доли не искал/(а)

Все было в нем – Душа, талант и красота.
Искрилось все для нас, как светлая мечта.

Мы просим у Бога легкой жизни, а надо бы легкой смерти!

Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.

И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окутывает дым.
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.

Тебе вечный сон, а нам вечная тоска.

Я рано принял, но поздно внял,
Что значит радостью жить,
Ловить обманы в глазах менял,
И постараться простить.

И этот час настал, пробил… Молитесь богу!

Ты исчислял шаги мои; прости мои грехи! (XIV.16).

Смысл вытесняет пустоту и наполняет душу.

Сердцем он хотел всех вас принять,
Умереть за вас и за меня.
В дар, что свыше дан, он свято верил.
Вера — вот и вся его вина.

Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой своей милости, возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому!

Мы желаем тебе удачи в том неизвестном и новом мире,
Чтобы не было тебе одиноко, чтобы ангелы не отходили.

Да прольется на тебя вечный свет благодати, ибо и при жизни ты освещал/(а) путь всем нам!

Вера есть знание смысла человеческой жизни.

Навеки помню и благодарю,
благословляя прожитые годы.

Стынет лед на губах,
Смотрит сквозь меня Судьба,
И вперед дороги нет,
Нет назад пути.

Зов предков слышу сквозь затихший шум(/гул/звон/говор)

Но так устроен мир земной
И тем вовек не увядаем:
Смеется кто-то за стеной,
Когда мы чуть ли не рыдаем.

И там у седьмой звезды
Ты стань снова молодым.

Остаются век, полвека, год, неделя, час,
Три минуты, минута, вовсе ничего…
Храни Бог всех вас! И будьте все за одного.

Пусть головы моей рука твоя коснется
И ты сотрешь меня со списка бытия,
Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
Мы силы равные, и торжествую я.

Все пепел, призрак, тень и дым

Отлетает душа-печаль
Птицей серою в дым небес.

Всё чаще вижу смерть — и улыбаюсь
Улыбкой рассудительной. Ну, что же?
Так я хочу. Так свойственно мне знать,
Что и ко мне придет она в свой час.

Он успел по благословению Господа! (XXXIII.16).

Ты писем не будешь писать и стихов
Про ревность и грусть.
Не станешь моих дожидаться шагов
И я не вернусь.

Совершенствовал жизнь…

Как вкус у смерти безупречен
В отборе лучших среди нас…

Господи Иисусе Христе, на земле он имел

Печали и скорби, дай на небе отраду.

Он не просил помочь —
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, но ночь
В его душе оставит след!

Хочу воскресить своих предков,
Хоть что-нибудь в сердце сберечь!
Они словно птицы на ветках
И мне непонятна их речь…
Не слышно им плача и грома,
И это уже на века.
И нет у них отчего дома,
А только одни облака.

Я был счастлив тем, что дарил счастье своим близким.

Да воздастся друзьям моим по заслугам, а врагам — по милосердию!

Я умер, подчинившись естеству.
Но тыщи дум в моей душе вмещались.
Одна на них погасла — что за малость?!
Я в тысячах оставшихся живу.

Дни мои бегут скорее челнока, и кончаются без надежды (VII.6). Помяни меня, Господи, во царствии Твоем!

Моя нелепая больная жизнь
не оборвется на надрывной ноте.
Я буду постепенно таять
И уходить… как всё уходит.

Расплескалась жизнь/(судьба) без остатка

Прохожий! здесь лежит философ-человек,
Он проспал целый век,
Чтоб доказать, как прав был Соломон,
Сказав: «Всё суета! всё сон!».

Ветром пройти
От края на край
По земле, к исходу ночи
Песней утро гомонить.

Я просто часть мира, которого нет,
Мой последний куплет давно уже спет…

Память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть все ведет параллель
В жизнь без креста.