Эпитафия № 1775

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

Опустели ночные улицы,
Я спешу по ним, чтоб отыскать тебя,
Но со всех сторон наступает,
Сжимая в кольцо, темнота.

Кто-то мчался, падая с ног, плыл против течения, ехал на красный
Просто чтобы сказать, что всё будет хорошо, что всё не напрасно,
Но ошибся дорогой, и не рассчитал траекторий полёта.

Мы уже почти не отводим глаз.
Мы уже почти поём.
Мы уже почти видим небо.
Мы уже почти встали в рост.

Лучше быть дважды мертвым, чем истлеть в плену.

Пусть сон сладкий твой
Вовек никто не потревожит;
Нарушить уж ничто не сможет
Забвенья вечного покой.

В тюрьме жила душа моя,
И лишь со смертью обрела свободу.

Ты соткана из чувств, только молода,
Но любовь пронзила сердце.

Жить, чтоб сгореть,
И сгореть, чтобы жить,
Не заблудившись во тьме…

И когда весенней вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет вас в светлый рай.