Случайные эпитафии - Страница 40

Да, в правду верил он, и за нее сражался/(боролся) —
Он на Руси был редкий человек(Он для страны бесценный человек).

Два образа, заветные, родные,
Что как святыню в сердце он носил —
Предстали перед ним…

Жизнь – вредная штука. От нее все умирают.

Забыть нельзя, вернуть невозможно

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право –
Самому выбирать свою смерть.

Что можно построить такими руками ?
Но я делала всё, что могла:
Высекала узоры на камне
И плавила из стекла.

Есть нечто, что со мною не умрет,
А эхом в поколеньях оживет

Тайну, что хранил вековой гранит,
Помнят ковыли да калинов мост —
Все, чем был отмечен пустынный скит —
Верная молитва да строгий пост.

Но, увы! желанья не сбылись мои.

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

О одиночество, как твой характер крут!
Без милости ты замыкаешь жизни круг.

Вот так покойно и смиренно
Уходят наши матери от нас;;

Я убит,
Но возмездие спешит!

Без цели, оклеветан, одинок;
Но верю им! — неведомый пророк
Мне обещал бессмертье, и живой
Я смерти отдал все, что дар земной.

Бдите… яко не висте дне ни часа!

Себя, как плевел, вырвал тот,
Кого посеял дьявол.
Самоубийством от хлопот
Он господа избавил.

Из вереницы траурных дат
Этот день,
Только этот день,
Плачет…

Как много мы не досказали им/ему/ей при жизни!

И каждый полюс подвержен
Невидимым превращениям,
И каждому атому счастья
Отмерен свой срок заранее…

На бесконечной линии
Рождений и смертей
Твой век – тот штрих,
Что ближе и родней.

Но зато я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.

Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.

Нынче на родной земле стало тесно…

В колыбели – младенец, покойник – в гробу.
Вот и все, что известно про нашу судьбу.

Не жди Страшного суда! Он вершится каждый день.

Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинить нельзя ни в чем.

Свет твоей душе, память твоему имени.

И словно дети, согретые ласковым солнцем
Мы медленно движемся сквозь облака безмятежности
Плавно парим, очарованные невесомостью
И падаем, падаем вниз, опьяненные нежностью

Ни камень там, где ты зарыта,
Ни надпись языком немым
Не скажут, где твой прах… Забыта!
Иль не забыта — лишь одним.

Перешел от смерти в живот!

Ушел мой незабвенный друг в покров пречистый и святой
в неведомый нам грешным мир другой…

Помни/(пойми), что жизнь — твое творенье!

Возвышаюсь, падая ниц,
Вижу всё, закрываю глаза
Всё равно я люблю эту жизнь,
Её страшные чудеса.

Вспоминать все так больно!
Если сможешь, прости!

Смерть есть всему успокоение.

Жить как все мне скучно.
Мне и смерть игрушка!
Скорость в крови,
Удачу лови!

Он имел весьма добрую славу.
(Имела весьма добрую славу).

Всё здесь осталось навсегда —
И даты, и события, и лица.
(Всё тут осталось на века)

Как бессмысленно жестока смерть любви/(любимых)!

Прочь гоните слепое отчаяние!
Скорбь-печаль пусть наружу выльется.
Возвращайтесь жить, обещая мне:
«Любим, помним! Когда-то увидимся!»

Льется грусть с небес
дождем метеоритным.

Вы в этом времени, я — далее.
Я растворился(лась) в мироздании.

А почему наутро блещут
Цветы над темною плитой?
В них слезы горькие трепещут
О жизни — жизни прожитой.

Но и мертвый ты будешь жить в частице нашего великого счастья, ведь ты вложил в него свою жизнь.

Господи Иисусе Христе, да будет его радость преисполненная.

Как миг тоски — пред радостью беспечной,
Как черный грех — пред детской чистотой.
Нам не дано понять всю прелесть смерти,
Мы можем лишь предчувствовать ее…

Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях,
И шар земной из-под ног уплывает.
Наверное, пройдёт какое-то время
Прежде, чем я всё осознаю.

Я тебя взрастила, но не сберегла.
А теперь могила сбережет тебя.

Придите и станьте пред Господом! (II.2).

Презирай стакан порожний
И обрящешь благодать.
Жить приятно, жить несложно,
Если смысла не искать!
Вожделеет разум рьяный
Мысль системою сковать,
А ты лежишь на солнце пьяный,
И на все тебе плевать!