Эпитафии женщине, надписи на памятник женщине

В развалинах этого, некогда величественного храма, носился, жил и действовал животворящий Дух Божий. (1 Кор. 6,1519)

После вас, здесь проходят «тыщи». Смеются, нелепо гарцуют.
Написали на моем пепелище: «И здесь — танцуют»

Его/(ее) творенья убивают смерть!

Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
На этом вдумчивом челе?

Я вне игры!

Душа не в силах
Боль мою вместить!

Со всем усердием отдавал/(а) за веру тело и душу!

В память о вчерашнем падают на дно
две серебряных монеты.

Восторжествуют святые во славе, радуются на ложах своих! (CXLIX.5).

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.

Вдруг стало черным,
Что было белым

Пусть то, чем ты живешь, стоит того, чтобы отдавать этому свою жизнь!

Под тенью миртов и акаций
В могиле скромной сей
Лежит прелестная подруга юных граций:
Ни плачущий Эрот, ни скорбный Гименей,
Ни прелесть майской розы,
Ни друга юного, ни двух младенцев слезы
Спасти Полину не могли!
Судьбы во цвете лет навеки обрекли
Ее из пламенных объятий
Супруга нежного, детей, сестер и братий
В объятья хладные земли…

Живой тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.

Оно умерло… Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне!

Ты у меня одна, словно в ночи луна…
Словно в степи сосна, словно в году весна…
Нету другой такой, ни за какой рекой,
За океанами, дальними странами…

Не думай о мгновеньях/(секундах) свысока!

Больше не могу страдать —
Не осталось слёз.
Свет, что открывал глаза,
Жжёт меня насквозь.

И я знаю, что
Жизнь даётся лишь раз свыше,
Но я жить не хочу тише.

Упала роза, сломленная ветром…

Суета отдаляет нас друг от друга,
Оплетая все мысли паутиною липкой.
Оттого порой бывает трудно
Различать меж малым и великим.

О, сколько душ, тебя любивших,
О, сколько родственных сердец —
Сердец, твоею жизнью живших,
Твой ранний поразит конец!

Опустели ночные улицы,
Я спешу по ним, чтоб отыскать тебя,
Но со всех сторон наступает,
Сжимая в кольцо, темнота.

Смерть живет своей жизнью.

А выше облаков
Дышит, как живет
МИР да ЛЮБОВЬ!

Лишь для одной ослепительной вспышки,
Лишь ради нескольких звёздных мгновений
Мы будем плыть друг другу на встречу
Сквозь бесконечность и океаны забвения.

Я люблю тебя, жизнь!

Я видела это во сне,
Как цветы умирают в огне,
Пепла лёгкого лепестки
Распадаются на куски.

Последний путь в неведомое

В каждом стебле
Земли
Слышу шорохи лет…

Льется грусть с небес
дождем метеоритным.

Хранит Господь всех любящих Его! (CXLIV.20).

Боже!.. Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной! (LXII.2).

Ничего на земле не бывает дважды.

Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

Ты умерла… Смирились грозы.
Я поминутно видел слезы
И часто смех твой вспоминал.

Известна мудрость твоя и доброе расположение твоего сердца! (VIII.29).

Жить стоит так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни.

Вот она, эта точка, откуда следует посмотреть на жизнь!

Душу исцелило бы,
Заглушило б крик,
Солнце наше милое,
Покажись на миг…

Кроткий вечер тихо угасает
И пред смертью ласкою немой
На одно мгновенье примиряет
Небеса с измученной землей.

Ты ещё девочкой была,
Такой наивной и забавной,
Такой загадочной и странной…
Ты в розовых мечтах жила.

Помолчим над памятью твоей,
Затаив потери, боль и горечь…

Без настоящего, но с будущим!

Вот если б здесь, где я стою,
Одной могилой меньше было!

Мне край этот мил-
Нет боли и слёз.

Жил один музыкант, он на скрипке играл
Был в нем редкий талант, что народ восхищал
И на сцене всегда умереть он мечтал
Когда смерть увидал — коду не доиграл.

И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно…
Что было отжито когда-то…

Еще один великий голос смолк,
Правдивый голос обличенья!

Радости тебе, солнце мое!
Мы такие чистые да гордые,
Пели о твоей душе…