Эпитафии папе, надписи на памятник папе

Творил добро с любовью в сердце

Ты жив, а значит твоя миссия на Земле не закончена.

Нам/(мне) в бытии отказано навеки!

Тихо, без плача, зарыли
И удалились все прочь,
Только луна на могилу
Грустно смотрела всю ночь.

Теперь/уже/отныне вне времени

Лишь под землей
Становишься собой

Благодаря тебе мир стал чуточку светлей
(с тобою) мир стал чуточку теплее
(теплее, ярче, добрее…)

Окунаясь в святая святых

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Ты всех любил и песни пел,
В семье надежда и опора.
Мир почернел, свет потускнел
И безутешно наше горе.

Ничего на земле не бывает дважды.

Вспоминаем тебя, и мир оживает.

Там все живы, кто любил меня,
Где восход — как праздник бесконечной жизни,
Там нет счёта рекам и морям,
Но по ним нельзя доплыть домой.

Я так от всех устал
Наверно я не спал.

Мольбы, молитвы, гимны просятся:
«Взгляни, помедли, подожди!»

Память о нем не погибнет, и имя его будет жить в роды родов!

Человеку с доброй душой и чистым сердцем

Успокоенные Думы,
Те, что прежде были страстью,
Возмущеньем и борьбой, —
Стали кротки и угрюмы,
Не стремятся больше к счастью,
Полны мертвой тишиной.

Смотри, как ветви и тени деревьев
ложатся на травы,
Как кружит души над куполами
звон Благовеста,
Как поминают вином и хлебом,
как провожают
Лето…

Ты не удивляешься жизни лишь по привычке, а ведь она чудо!

Теперь, как ребенок, учусь жить\+\Один/(одна, сам, сама), без тебя.

Дела — это победа над смертью

Так в вечность смотрят —
Мирно и бесстрастно.
(Тихо, мягко и покойно.)
(эпитафия под фотографией покойного)

И всем-то нам врозь идти:
Этим — на люди, тем — в безлюдье.
Но будет нам по пути,
Когда умирать будем.

Свет в твоём окне
Снова утолит меня волной печали,
Дымом по воде
Отлетит молва, как в осень обвенчали.

Солнце, снега, дожди и вёсны
По нити времени скользят.
Пожить бы еще под небом звездным,
Но пора. Видно, больше нельзя…

Посмертно жизнь становится судьбою

Лица смотрящих на нас уже остались в тени.
Я говорю тебе — мне нужен твой взгляд.
Прошу, смотри мне в глаза, смотри.

Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится всё, как встарь…

Есть очень много, что тебе еще не поздно!

По мне ударяют железным прутом,
Но я камень — холодный и твёрдый гранит,
Я падаю, не разбиваясь потом,
Мне не больно — я делаю вид.

Два солнца у меня на этом и прошлом свете,
Их вместе собой укроет горько сладкий дым.

В этом замкнутом круге — крути не крути —
Не удастся конца и начала найти.
Наша роль в этом мире — прийти и уйти.
Кто нам скажет о цели, о смысле пути?

Спи, мертвый, с богом!
Тревожить не хочу тебя
Ни в помыслах, ни в слове строгом

В развалинах этого, некогда величественного храма, носился, жил и действовал животворящий Дух Божий. (1 Кор. 6,1519)

Но я могу в своём воображении
Переписать, как угодно, все главы.

Осталось недорешено все то, что он недорешил

Теперь его судьба
Тенью бродить.

Странствуя между мирами,
Я храню в себе память
О каждом твоём воплощении.
И в назначенный час
Я узнаю тебя
По первому прикосновению.

Жил один музыкант, он на скрипке играл
Был в нем редкий талант, что народ восхищал
И на сцене всегда умереть он мечтал
Когда смерть увидал — коду не доиграл.

Учил ценить, а не оценивать,
На мелочь жизнь не разменять,
Любить людей и в бога веровать.
Ты многое сумел нам дать!
(Как много ты сумел нам дать!)

Смерть моей душе все ближе и яснее,
Как вечная лазурь.

Живите полной жизнью, дети мои! Жизнь до смерти гораздо интересней.

Всю жизнь в труде живём,
Чтоб заслужить могилу

Я вежливо тихо уйду.

Был миг — ты верил в знак удач,
Ведь ты был молод и горяч

Спасибо, родной (родная), что ты был (была).
Низкий поклон тебе
И наша память.

Ему неведом страх,
А лишь вечный покой.
Все обратится в прах,
Но только не он!

А если тебе не по сердцу мой путь,
Выбери свой или выбери с кем.
А мне по барабану вся эта муть,
Я не червонец, что бы нравиться всем!

Милость Твоя и истина Твоя, Господи, да охраняют меня непрестанно! (XXXIX.12).