Эпитафия № 3736

Но память, как и смерть неистребима,
Как дождь ночной по черноте стекла.
Кровавыми осколками рубина
Она на дно хрустальное текла.

Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.
Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.
И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.

Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей

Спите спокойно, родные мои,
Памяти вашей я (мы) жизнь свою посвящу (посвятим).

Ночь прошла, а день приблизился!

Я открыл бы окно, но я гость.

Лишь в смерти скорбный час душа свободу обретает.

При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Черная роза, эмблема печали,
Красная роза, эмблема любви.

Попробуем дышать
В один и тот же миг
И быть продолжением
И отражением друг для друга
Над бездной разлук.