Эпитафия № 3666

Хотя он в глазах людей и наказывается, но надежда его полна бессмертия! (III.4).

Я – «мертвая роза», нимфея холодная,
Живу, колыхаясь на зыбких волнах,
Смотрюсь я, как женщина, в зеркало водное,
Как нимфа, скрываюсь в речных камышах.

Само ВРЕМЯ создано смертью

Пусть Бог вернется к тебе, ушедшему(/ушедшей) от непонимания, жестокости и невзгод!

Лишь иногда в тревожный час ночной,
Невольно ум в тоске изнемогает,
И я его спрошу: «В стране иной,
За темною загадочной могилой,
Увидимся ль с тобой, о, брат мой милый?»

Кто осудит эту душу?
Смех друзей тянет вновь на дно.

Я сохранял свои воспоминания,
Которыми все эти годы жил.
Я их хранил на сумрачной вершине,
Во тьме бездонной пропасти хранил.
На самом дне хрустального кувшина
Как каплю высохших чернил!

Во свете Твоем, Господи, мы видим свет! (XXXV.10).

Белые лилии спят на темной воде.
Спят лунные кратеры, космоса черные дыры.
И ты плывешь сквозь них в темноте
К берегам совершенного мира.

Не жизни жаль, а жаль того огня,
Что, просияв над целым мирозданьем,
Исчезнет в ночи, плача и скорбя…