Случайные эпитафии - Страница 35

Каждому свои пути,
Каждому свой час.
Смерть ровняет по себе
Нас.

Достигая совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета!

Но если всё же в одну из ночей,
Кто-то из тех, кто в огне, поманит петлёй,
Пой!
Пой до рассвета, до бурных лучей,
Пой, пока утро не вытянет душу из дыр
Этих мёртвых очей.

Ты писем не будешь писать и стихов
Про ревность и грусть.
Не станешь моих дожидаться шагов
И я не вернусь.

Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому! (LXXXIII.3).

Пусть головы моей рука твоя коснется
И ты сотрешь меня со списка бытия,
Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
Мы силы равные, и торжествую я.

Не в силах горя превозмочь,
Утраты боль нести.
Никто не смог тебе помочь,
Прости нас (имя), прости.

Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.

Под тенью миртов и акаций
В могиле скромной сей
Лежит прелестная подруга юных граций:
Ни плачущий Эрот, ни скорбный Гименей,
Ни прелесть майской розы,
Ни друга юного, ни двух младенцев слезы
Спасти Полину не могли!
Судьбы во цвете лет навеки обрекли
Ее из пламенных объятий
Супруга нежного, детей, сестер и братий
В объятья хладные земли…

Пусть любовь-убийца — сердце не боится,
Если ждет любви оно все равно.
От нее не скрыться, что должно случиться,
То случится все равно,
Раз оно суждено…

У Господа милость и многое у Него избавление!

Война на пороге,
Увы, мы не боги,
Назад нет дороги-
Туман впереди!

У человека всего одна жизнь, и только её и возможно прожить достойно!

Вот ты ушел: не видел (и не мог),
Как плачет мать, присевши на порог.

Всё замерло. Такой ты был один,
Примерный муж, отец и сын,
И верный друг, что жил нас всех любя.
Как жаль что мир остался без тебя!

Живи живой, спокойно тлей мертвец!
Всесильного ничтожное созданье,
О человек! Уверься наконец:
Не для тебя ни мудрость, ни всезнанье!

Наша жизнь – лишь песчинка в пустыне бесконечности.
Так попытаемся оставить хоть царапину на земной коре!

Я верил тебе,
А сейчас,
Я верю судьбе –
Свет погас,
Ведь солнце зашло
Для меня навсегда!

И ясно вижу я в те вещие мгновенья,
Что жизнь ответа ждет — и близится ответ,
Что есть — проклятье, боль, уныние, забвенье,
Разлука страшная, но смерти — нет…

На небе б увидел бесценного брата
И с ним поделился бы грустью моей;
И это б мне было святая награда
За дни, проведенные в муках скорбей.

В вечной памяти будеть праведник;
Не убоится худой молвы!

Солнце, мне кажется, ты устало светить.
Солнце, мне кажется, ты просто устало.
Ляг скорей в облака, отдохни.
Я поправлю тебе одеяло.

Летите к фиалкам, где влага росистая
Сверкает призывно алмазами слез.
Я «мертвая роза», я лилия чистая,
Я нежусь в сияньи серебряных грез.

Ты волной подхвачен и вознесён,
Чтоб увидеть сразу смерть и солнце.

Здесь под плитой лежит поэт.
Был в рейтингах он первым.
Ждал козырей в колоде лет,
А выпали кресты да черви.

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

Спрячь меня навеки,
темная вода…
Ты хочешь отдать все,
но этого – мало…
Тебе так хочется слез,
а их не осталось…

Я не люблю безнадежности спин,
Верю в энергию лиц.
Против движенья шел один,
Нарушив условность границ.

Все, что будет, я забуду.
Это — сон чужой.

Душа его/ее возвысилась до неба

Я видел сон — он был реален,
Услышал птицы крик — он душу рвал.
Твой облик ясен, но печален
Вслед за собою в неизвестность звал.

Да не проникнет в сердце страх –
Луч веры не потух.

И взыщут творившие добро
Воскресение жизни.

Ты был одним из нас,
Но ангел тебя не спас

Господь хранит души святых Своих! (XCVI.10).

Разве жизнь – лишь одна суета,
Стресс, надрыв, напряжение сил,
И забвеньем покроют года
Сиротские звезды могил?

Запрыгал мелькающий бешеный град
Врасплох был захвачен испуганный сад
С грозою обняться и слиться хотел
Погиб — и упиться грозой не успел.

Смотри, как рушится мир,
Как теряет голову память,
С каждым днем
Приближая конец.

В скорби моей никого не виню.
В скорби — стремлюсь к незакатному дню.
К свету нетленному пламенно рвусь.
Мрака земли не боюсь, не боюсь.

Смерть — лишь последнее звено
В цепи познания жизни.

Мудрец приснился мне. «Веселья цвет пригожий
Во сне не расцветет, — мне молвил он, — так что же
Ты предаешься сну? Пей лучше гроздий сок,
Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа».

С папиросой в зубах он поднимался в атаку,
С папиросой в зубах он отходит ко сну.

Ревность, жалость словно заодно,
Птицей скорби падаю на дно.

Я не верил, что я мертв,
Я слышал брань и плачь.

Отчаянье? — Нет!
Пониманье и смиренье…

Будь ты трижды гений,
Нам нельзя помочь…

Я иду навстречу теплу,
Это так нужно мне.
Я иду навстречу теплу,
Чтобы снова вернуться к зиме.

Он с детства был слаб, он познал унижения.
Изгой в этом мире искал силы суть.

Для чего? Ради ближних, ради будущего и будущего ближних.

Но все будет не так, как оно быть должно,
Все будет именно так — другого не дано,
И все же, как бы я хотел,
Что бы ты была здесь…