Эпитафия № 3133

О, если б небо решило без тяжких сомнений
Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!

Я падаю в давящий мрак глухими ночами,
В мир жестокий, где всё не так, в глубь разочарований.
И рождаю ловушки ума, как будто не знаю,
Что придумала бездну сама и вела себя к краю.

Убита в блеске красоты!
Да спит легко под вечной сенью,
Да сблизят вешние цветы
Над ней прозрачные листы
И кипарис овеет тенью.

И с утеса вниз парень полетел,
И завыл залетный ветер,
Гибели его свидетель.

Кто б знал, что это место для меня?

Звезда надежды благодатная,
Звезда любви волшебных дней,
Ты будешь вечно незакатная
В душе тоскующей моей!

Ты один только друг во все времена
Немного таких среди нас…

И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и любовь.

Скончался он, оставив в смерти своей образец доблести и памятник добродетелю.

Человек подобен духовению; дни его, как уклоняющаяся тень! (CXLIII.4).