Случайные эпитафии - Страница 22

Я закрываю глаза,
чтобы увидеть твои небеса.

Изыдут сотворшии благая в воскрешение живота!

Надеется душа моя; на слово Его уповаю! (CXXIX.5).

Меж нами стена из холодного оцепенения
И нет больше слов достаточно важных,
И нет больше жестов достаточно резких,
Ни грубость, ни нежность уже не имеют значения.

Оно умерло… Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне!

Я, конечно, вернусь в ваших мыслях и мечтах!

Он творил суд и правду, он будет жив!

Приветами, встающими из гроба,
Сердечных тайн бессмертье ты проверь.
Вневременной повеем жизнью оба,
И ты и я — мы встретимся — теперь!

Любимой матери/(бабушке)…
Спасибо за чудесные мгновения!

Тебе вечный сон, а нам вечная тоска.

Зачем не к ликам, старостью измятым,
Пришла ты, Смерть, а сорвала мой цвет?
— Затем, что в небесах приюта нет
Запятнанному тленьем и развратом.

Смысл жизни в бессмыслице смерти.

Я вежливо тихо уйду.

Дни нашей жизни сочтены не нами.

Горит вавилон и дым настигает луну.
Идут корабли ко дну, исполняя пророчество.
Сходят с орбиты сотни небесных светил.
И у меня впереди сто лет одиночества…

Говорят- всё проходит, кроме одиночества…

Свет твоей душе, память твоему имени.

Благословен(на) ты и в смерти своей!

Ты рядом, и все прекрасно:
И дождь и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты был на свете.
Мы рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить…

Работал Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами!

На дне души схоронена глубоко
Прошедших лет безумная любовь;
Она без слез уснула одиноко,
И тихо спит, и не проснется вновь.

Есть каждый час, исполненный смыслом
Есть нервная суета.
И кто-то уйдёт, а кто-то
станет под пули, но не предаст.

Но в один момент
Ужаснулся свет…

Взять бы сердце в руки и до боли сжать,
Нет сильнее горя, чем родных терять.

Пока мы живы – помним

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

Кровавым был исход.
Природа слезы льет,
Но все Жнеца челны
Вперёд устремлены.

И смерть и жизнь — родные бездны;
Они подобны и равны,
Друг другу чужды и любезны,
Одна в другой отражены.

Странствуя между мирами,
Ты хранишь в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Мы узнаем друг друга
По первому прикосновению,
Где бы ты ни был,
Кем бы ты ни был.

С двух сторон сгорела,
Сожжена моя свеча.
Как все потемнело,
Небо и земля, прощай!

Что жизнь его была? – Тяжелый сон.
Что смерть? – От грез ужасных пробуждение.
Спросонья улыбнулся он –
И снова, может быть, там начал сновидение.

Но есть еще надежда мне —
Мне скоро в бой идти,
И я забудусь в вечном сне,
Мой милый друг, прости.

Отгорела…

Я хочу умереть молодой,
Не любя, не грустя ни о ком;
Золотой закатиться звездой,
Облететь неувядшим цветком.

Кровавая меня могила ждет,
Могила без молитв и без креста,
На диком берегу ревущих вод
И под туманным небом; пустота…

Лишь в смерти скорбный час душа свободу обретает.

Выхожу из тьмы!

…Красный цветок исторгает из себя
Ядовитые брызги безудержных чувств.
Страсть, тихая огненная страсть,
Как жгучая лава, как раскалённая стрела…

Странствуя между мирами,
Я храню в себе память
О каждом твоём воплощении.
И в назначенный час
Я узнаю тебя
По первому прикосновению.

Я теряю иллюзии,
Забываю детские сны.
Я последние силы теряю
На поиски мира.

То ли мед, то ли горькая чаша,
То ли адский огонь, то ли хлам…
Все, что было мое, — нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам…

Ты был одним из нас,
Но ангел тебя не спас

Эту незавидную роль
Поделим на двоих.

В одном озарении осколки видений
Всего, что было до нас
И будет потом.

Ты — вот, ты — юн, ты — молод,
Ты — муж… Тебя уж нет:
Ты — был: и канул в холод,
В немую бездну лет.

Мой нежный цветочек, ты тянешься к небесам.

Прощай, кладбище надежд,
Вечный страх и торжество невежд!
Здесь у нас с тобой будущего нет.

Он кричит богам: «Я не должен больше вам,
Я смогу все понять и сделать сам!»

Ничем не сможешь ты мне, милая, помочь,

Да, в правду верил он, и за нее сражался/(боролся) —
Он на Руси был редкий человек(Он для страны бесценный человек).