Эпитафии военному, надписи на памятник военному

К дождю звенели облака,
Ласкался путь полынь-травой.
Шли в далеко из далека,
Шли, пели, звали за собой.

Лучше нам умереть в сражении, нежели видеть бедствия нашего народа и святыни! (I кн. III.59).

Станут похожи печальные повести
Разных времён.

Я не могу тебя спасти,
Огонь вернёт тебе покой.

Праведник непременно будет жив, говорит Господь!

Счастливый человек, для жизни ты живешь!

Пусть неизбежен жизни круг,
Пока же он не завершился,
Мы помнить будем о тебе
И мыслями с тобой делиться.

Свет и Тьма, Мир и Война
Встретятся здесь —
На краю времени!

Так в вечность смотрят —
Мирно и бесстрастно.
(Тихо, мягко и покойно.)
(эпитафия под фотографией покойного)

Из вереницы траурных дат
этот день,
только этот день,
Плачет…

Жизнь — череда моментов. Так живи согласно цели каждого отдельного мгновенья!

Умру и я, и над могилою
Гори, сияй, моя звезда!;;

Где-то есть острова утешения
И спасительный берег
Для того, кто умел верить.
Там рождаются новые звёзды
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать.

Одним цветком земля беднее стала,
Одной звездой богаче стали небеса.

Вспоминать все так больно!
Если сможешь, прости!

Нет… Не ушли, а в детях повторились.

Я предпочёл бы уйти, но я гость.

Серебром озер да грозой небес,
Засияла жизнь в острие меча.

Мы проходим, но жизнь вечна!

Обстоятельства разделяют нас,
Но принять это я не могу.

В бедной доле, неизвестный,
Век трудясь неутомимо,
Совершал ты подвиг честный,
И в приют свой мрачный, тесный
Ты сошел с несокрушимой,
Страстной верой в идеал!

Тебя ведь не ужасает та вечность, что была до рождения? То же и после смерти!

Здесь покоится прах
защитника Отечества.
Светлый образ Твой
В памяти нашей.

Возьми свой меч, развей мой страх –
Мы не нужны богам!
Игрушкой у судьбы в руках
Быть не пристало нам!

Лежал он бледный, неподвижный;
Огонь в глазах его потух;
Он видел смерть… и к ней с мольбою
Взывал его скорбящий дух.

Это я на пути в мир иной.
Все за одно, и нет места живым,
Но иду я на свет, как живой!

Уходит человек из мира,
Как гость с приятельского пира.
Он утомился кутерьмой.
Бокал свой допил, кончен ужин.
Устал. Довольно. Отдых нужен.
Пора отправиться домой…

Он не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! (II.12)

Нет ничего больней разлуки,
Когда разлука навсегда.

Здесь и сейчас надолго, на века,
Я растворился/(растворилась) в землю и деревья.
Бог ведает, как истина близка
За тайной гранью даты погребенья.

Война гонит ветер ужаса, пепел веков и дней.

Мы гордимся твоей жизнью
И скорбим о твоей смерти…

Вся суета человеческая. велика не пребывают по смерти: не пребыеваеть богатство, ни шествуетъ слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася.

И кажется почему-то,
Что там веселей и теплей,
Что там настоящие люди,
Приветливей и родней.

Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу!

Был готов умереть за сограждан и телом и душою.

Смысл — в ритме каждого дня и часа!

Живым — это лишь остановка в пути,
Мёртвым — дом.

Не умру, но буду жить! (CXVII.17).

Среди могил блуждают тени
Усопших дедов и отцов,
И на церковные ступени
Восходят тени мертвецов.

В твой час последний на земле Наша душа рвалась к тебе…

Наша жизнь – лишь песчинка в пустыне бесконечности.
Так попытаемся оставить хоть царапину на земной коре!

Проходящий, остановись!
Обо мне, грешном, помолись.
Я был, как ты.
Ты будешь, как я.

Тень, свет, темп убыстряется,
Жизнь, смерть перекликаются…

Ваш мир – он мой!
Ключ от него у меня под рукой!

Как много мы не досказали им/ему/ей при жизни!

Всюду пепел и дым я не вижу уже ничего,
Лишь щемящие кадры того, что уже не вернётся.
И надо мною в небе парит не спеша
Белый гигантский шар, что когда-то был солнцем.

В мире двусмысленном ангел двуликий
Стал сводным братом моим.

Ты смерти мстил
За тех, кто умер молодым.

А у нас за душой —
Небес простор
И вечный спор…