Эпитафия № 2269

И стало лицо моложе,
Я опять узнала его
И сказала: «Господи Боже,
Прими раба твоего».

Здесь пепел юноши/девушки в сырой земле сокрыли.
Прохожий, задержись/удались/помолись. Во гробе сон священный.
Судьба почивших/лежащих в нем покрыта грозной тьмой.
Надежда робкая живит в том пепле тленном…
Кто знает, что нас ждет за гробовой доской?

Я буду в смертный час не одинок.

Вестник утраты —
Пульс тишины
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Так хорошо и вольно умереть.
Всю жизнь скакал — с одной упорной мыслью,
Чтоб первым доскакать.

За тех, кто завтра лучом зари
Вонзится золотом в медь.
Для тех, кто солнце молил: Гори!
Сегодня я буду петь.

Пребывай же в блаженном сне.

Страдал он в жизни много, много,
Но сожаленья не просил
У ближних, так же как у бога,
И гордо зло переносил.

«Как там в мире ином» — я спросил старика,
Утешаясь вином в уголке погребка.
«Пей! — ответил, — Дорога туда далека,
Из ушедших никто не вернулся пока».

…Он смеялся над славой бренной,
Но хотел быть только первым…