Эпитафия № 2274

Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинить нельзя ни в чем.

Он сказал: «Теперь слава Богу», —
И еще задумчивей стал.
«Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.
Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?»
И я сказала: «Могу».

Ты умерла… Смирились грозы.
Я поминутно видел слезы
И часто смех твой вспоминал.

Когда люди смотрят на то, что ты оставил после себя, то в эту минуту ты жив.

То ли мед, то ли горькая чаша,
То ли адский огонь, то ли хлам…
Все, что было мое, — нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам…

Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица давно позабытые…

Осуждай меня, если хочешь,
Я безмерно устала от боли,
И мне просто хотелось услышать слова любви.

Сердце не верит в утрату, словно ты ушел куда-то.

Пока дышать и жить мы будем,
Тебя, родная, не забудем.

Кто посетил сей мир, тому печаль понятна;
Вернуться должен он в небытие обратно.