Эпитафия № 2297

Тот/та/те, чьи поступки и дела происходили от души и сердца!

Смерть: полное затмение солнца и земли.

Прости, сыночек, что не сберегли тебя.
И перед смертью все слова бессильны.
Но память о тебе в живых жива:
В сердцах родных, и в дочери, и в сыне…

Тебя ведь не ужасает та вечность, что была до рождения? То же и после смерти!

Вот и моя последняя песня спета…

Застыв на ветру
У синего льда,
Я скоро умру –
Уйду навсегда.

Плач и смех, святость и грех
Сходятся здесь —
На краю времени!

Я не люблю безнадежности спин,
Верю в энергию лиц.
Против движенья шел один,
Нарушив условность границ.

Горя страданий, отчаяния полны моря житейского бурные волны.
Брызги их — слезы и кровь. Но человеку в юдоли томления чудные
сестры даны в утешение. Вера, Надежда, Любовь.
И ободряя усталых душою, Вера приносит нам твердость с собою.
Гонит сомненья она. Смотрим вперед мы с надеждой смелее.
Темная даль и ясней, и светлее. Радостью дивной полна.
Третья сестра — это Божье дыханье, с ней не страшны никакие
страданья. Храм ее — наши сердца. В ней состраданье, жалость,
участье. В ней красота, всепрощение, счастье.
Царство любви без конца …

Одним цветком земля беднее стала,
Одной звездой богаче стали небеса.
Ты вечно с нами, дорогая,
С тобой скорбящие сердца.
Любовь к тебе, родная,
Умрет лишь вместе с нами,
А нашу боль и нашу скорбь
Не выразить словами.