Случайные эпитафии - Страница 52

Изгой — чужой на земле,
Как солнце в ночи по дороге домой.
Изгой от века в седле,
Со смертью за жизнь принял бой.

Пока война у нас не под запретом,
Таков порядок будет в мире этом…

Будет осень и снова зима,
Расцветут тополя и березы,
Только с нами не будет вас
Не унять наши горькие слезы.

Порознь с вами мы пойдем:
Вы — к людям, я — туда,
Где все будем…

Я на груди у ней мечтал
Когда-то в тихом сне,
Очаг радушно так пылал,
И было сладко мне.

Моё время улетело прочь,
Мне оставив только день и ночь.
Я хотел бы быть тебе под стать.

Ты рядом, и все прекрасно:
И дождь и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты был на свете.
Мы рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить…

Благ Господь к душе, ищущей Его!

Лучше смерть, нежели горестная жизнь, или постоянно продолжающаяся болезнь!

И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и любовь.

Вера есть знание смысла человеческой жизни.

Твой дом стал для тебя тюрьмой,
Для тех, кто в доме, ты чужой.
Ты был наивен и ждал перемен,
Ты ждал, что друг тебя поймёт,
Поймёт и скажет — жми вперёд,
Но друг блуждал среди собственных стен.

С нами кpестная сила!

Кто вас в сон вечный погрузил,
Земли неведомые гости,
И ваши брошенные кости
С живою плотью разлучил?

Ты исчислял шаги мои; прости мои грехи! (XIV.16).

Как хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.

Есть в близости каждой предвестники смерти:
Увядшие листья, поникшие ветви,
Погасшие взгляды, безвольно упавшие в руки.
Ты ещё говоришь, но теряется ясность,
И меня поглощает тяжёлый и вязкий
Туман, сквозь который с трудом пробиваются звуки.

Если сможешь, прости!

Возвратятся избавленные Господом! (XXXV.10)

Зачем родился ты на свет,
Когда лишь ранняя могила
Тебя ждала? Какая сила
В ночь превратила твой рассвет?

Минуло время, пора цветения прошла.
И как роса, что умывает даром
Цветок, почти убитый жаром дня
Я слезы лью – я так борюсь с пожаром,
В могилу увлекающим меня.
Здесь счастлив был я под зеленой сенью
С тобою, драгоценный мой цветок.
Пришла пора жестокому мученью,
Я гибну, ибо стал я одинок.

За краткий миг судьбы ты/(он) прожил целый век…

Умершим мир! Но мы, мы дышим,
Пока по жилам бьется кровь,
Мы все призывы жизни слышим
И твой священный зов, Любовь!

Нет смерти здесь; и сердце вторит нет;
Для смерти слишком весел этот свет.
И не твоим глазам творец судил
Гореть, играть для тленья и могил…
Хоть все возьмет могильная доска,
Их пожалеет смерти злой рука;
Их луч с небес, и, как в родных краях,
Они блеснут звездами в небесах!

Я жду… Здесь есть место и для тебя!

Немного наказанные, они будут мною облагодетельствованы: потому что Бог испытал их, и нашел их достойными Его!

И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно…
Что было отжито когда-то…

Здесь покоится лучшая из матерей/бабушек

И смерть к тебе руки простерла…
Скажи, что было потом?
Я не знала, как хрупко горло
Под синим воротником.

Нелегко искать объяснения и оправдания,
С пулей в груди трудно быть непредвзятым.
Но разве чужая боль не есть наказанье?
И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?

Не плакал ли я о том, кто был в горе; не скорбела ли душа моя о бедных? (XXX.25).

Машина смерти сошла с ума,
Она летит, сметая всех,
Не увернулись — на этот раз,
Ушли по белой полосе.

На моих глазах спорили огонь да лед,
Кто кому судья и кто кому прервет полет,
А над этим всем, ветер поднимал свой флаг,
Выше всех вершин! Вот так!

Добродетельный и боящийся Бога!

О Мария, Мать Божья,
Помолись за меня!

Я был в гостях у принцессы Зари,
Я был царём — я сжигал и творил.
Чума! Война!
Для божьих пальцев я только струна.

Расскажи мне на ночь сказку-судьбу,
Кто меня тянул в скрежет и страх,
Кто меня поднял да бросил во тьму,
А кто потом весь путь нес на руках.

Как сладостна была с тобой земля!

Блаженны плачущие ибо они утешатся.

Я не верил, что я мертв,
Я слышал брань и плачь.

Только в Боге успокаивается душа моя… Он — твердыня моя, спасение мое, убежище мое! (LXI.2, 3).

Он кричит богам: «Я не должен больше вам,
Я смогу все понять и сделать сам!»

Плач и смех, святость и грех
Сходятся здесь —
На краю времени!

Я на время превращусь в шторм,
Как штиль.
Я пройду землею глубин,
Я когда-то здесь уже был.
Звезды —
Светлые слёзы.

Могилы и кресты хранят лишь прах.
Теперь ты – мысль/(дух), ты вечен.

Ты бы перед Ним
На колени встал,
Не стыдясь ни слов, ни слез.
Кто любил — тот и распял…

Здесь, на вершине,
Рядом со мной
В небе кружат три белых орла:
Гордость им имя,
Дух и Покой,
А за ними ни Зла, ни Добра.

Моя душа звенит дождю в унисон,
Пенит землю грозой.
Я вышел в мир один, сжигая мосты,
Я шел своей колеей.

Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
На этом вдумчивом челе?

Стынет лед на губах,
Смотрит сквозь меня Судьба,
И вперед дороги нет,
Нет назад пути.