Случайные эпитафии - Страница 23

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

Ни разумом, ни сердцем не постичь
Бездны горя и утраты.

Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! (LXXXIII.2).

Из плакун-травы вырезали кресты,
Вместо крох земли к сердцу клали асфальт.
По большой воде возвращались с войны,
Да по скорбным дням поминали солдат.

Как много нашего ушло с тобой.
Как много твоего осталось с нами.

Я никак не успокоюсь, а пора бы уже устать,
Залезть в постель и преспокойно спать,
А во сне увидеть снова этот сон,
Как сквозь нас пробирается Он.

И того, кто умён, и того, кто красив,
Небо в землю упрячет, под корень скосив.
Горе нам! Мы истлеем без пользы, без цели.
Станем бывшими мы, бытия невкусив.

Все живое исчезает, как и я…

Одна только смерть показывает, как ничтожно человеческое тело.

И даже тишина звенит в моих ушах,
И стрелки, почему-то, застыли в часах…

Для меня жизнь Христос, и смерть приобретение!

Господи, со Святыми упокой!

Жизнь — не те дни, что прошли, а те, что остались.

Господь даст благо, и земля наша даст плод свой! (LXXXIV.13).

Где-то есть острова утешения
И спасительный берег
Для того, кто умел верить.
Там рождаются новые звёзды
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать.

Сомкнулись волны над тобой,
Тебя пучина поглотила,
И навсегда вода сокрыла
От нас печальный облик твой.
Твой голос уж не зазвучит
И песней дивной не зальётся,
От радости не засмеётся,
Рассерженно не закричит.
Ты ещё девочкой была,
Такой наивной и забавной,
Такой загадочной и странной…
Ты в розовых мечтах жила.
Но что врагу твои мечтанья?
Не дрогнула его рука.
…Была расправа коротка,
Но нелегки твои страданья.
Нет боли, страха и смятенья
На милом личике твоём —
Улыбка робкая на нём
И кроткое недоуменье. Как непривычно ты молчишь…
Дыханье смерти не коснулось
Тебя — и ты не ужаснулась,
Ты словно прилегла и спишь.Спи, ……………!
Пусть сон сладкий твой
Вовек никто не потревожит;
Нарушить уж ничто не сможет
Забвенья вечного покой.
И может быть, в счастливых грёзах
Свою любовь увидишь ты,
Свои наивные мечты
И те, что ты растила, розы…_ _ _

Оставив в наших душах след,
Тьма уплывёт за горизонт
И в чистом небе вспыхнет свет,
Свет новых звёзд.

В крушении всего земного
Была ты — кротость и любовь

Только смерть превращает жизнь в судьбу.

Друзья, не плачьте! Это просто вечный сон…

Ждет нас долгий путь,
Страшно? Не обессудь.
Трудно? Упорным будь,
Чтобы стать сильнее!

Я схоронил навек былое,
И нет о будущем забот,
Земля взяла свое земное,
Она назад не отдает!..

И я баюкать сердце рад
Той музыкой святых гармоний.
Нет, от любви не охранят
Твердыни и от смерти — брони.

Но Смерть честней — чужда лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную иль ропщущую братью —
Своей косой равняет всех она.

Мы летим к земле как молния,
Поминая всех святых.
Жаль, что в будущем безмолвии
Нет этой высоты.

Кресты им метили пути,
Следы их хоронил туман.
По небу землю пронести
Созвал их ветер-ураган.

Откуда я — там смерти нет.

Из вечности лет летит забытый голос

Нет дня, чтобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем…

Уходя на пир с духами,
Нас оставил он,
Чтобы здесь, воспетый нами,
Был похоронен.

Отец наш небесный, благослови!
Я хочу умереть во имя любви.

Смотри, как ветви и тени деревьев
ложатся на травы,
Как кружит души над куполами
звон Благовеста,
Как поминают вином и хлебом,
как провожают
Лето…

Яко младенец незрелый от матерных обятий, ныни. якоже птенеииь скоро отлетелъ еси и к еоздателю всех избегали еси!

Мы ничего не знаем о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.

Но не проснется звонкая струна
Под белоснежною рукой твоей,
Затем что тот, кто пел твою любовь,
Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.

В шуме ветра за спиной
Я забуду голос твой.
И от той любви земной,
Что нас сжигала в прах,
И я сходил с ума.

Моя отчаяная смелость
Могла бы вызвать восхищенье,
Но только я не знаю меры.

Он кричит богам: «Я не должен больше вам,
Я смогу все понять и сделать сам!»

Время силы крадет,
Давит груз прожитых лет.
Зная, что его ждет,
Феникс стремится к земле.

Господь — защита моя и Бог мой — твердыня убежища моего! (XCIII.22).

Нет ближе милее и роднее человека, имя которого — Мама…

Я так боюсь ты не услышишь,
Как громко бьётся моё сердце.
Я так боюсь, что эти искры
В тебе не смогут разгореться.

Время льется, как вино,
Щедро отовсюду.
Но однажды видишь дно,
И сдаешь посуду.

Ты лучик света в темном царстве!
Сгорая сама, светила другим.

Кто из нас прав —
Не нам решать.
Я еду в обратную сторону,
А ты ложись спать.

Стою, наклонясь, над твоею могилой, горючей слезой поливая цветы.
Не хочется верить, родной наш, любимый, что в этой могиле находишься ты

Горя от утраты не измерить,
Слез и боли сердца не унять.

Ты бы перед Ним
На колени встал,
Не стыдясь ни слов, ни слез.
Кто любил — тот и распял…

В груди огонь, слеза в очах,
Давно без пищи этот пламень,
И слезы падают на камень.

Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоить на земли непреложна; вся сини немошнийша вся соний прелестнийша: единим мгновением, и сия вся смерть приемлет. Но во свет Христа лица Твоего, и в наслаждении Тво ея красоты, его же избрал еси упокой, яко человиколюбеит!