Эпитафии сестре, надписи на памятник сестре

Никто не смог тебя спасти,
Ушел (ушла) из жизни очень рано,
Но светлый образ твой родной
Мы будем помнить постоянно.

И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окутывает дым.
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.

Все уйдем.
Но суть не в этом…

… Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминания.

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною.

Каждому свои пути,
Каждому свой час.
Смерть ровняет по себе
Нас.

Да сотворит Господь милость и истину с тобою!

И жизнь моя прошла, как сон…

Лежать и мне в земле сырой!
Напев унывный надо мной
В долине ветер разнесет…

Все ерунда, кроме суда/+/Самого страшного.

Стали лишь воспоминанием
Наши радости и боль

Я не могу тебя спасти,
Огонь вернёт тебе покой.

Я хочу быть небом так сильно.
Оно каждый миг другое.
Там не суетно и не пыльно.
В облаках так много покоя.

Претерпевший до конца спасется. (10,22)

И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Бог создал звезды, голубую даль,
Но превзошел себя, создав печаль о близких.

Зима сменилась весной,
Весна сменяется летом,
Но мир покрыт пеленой
И я не знаю об этом.

Дороги строим мы, но вот беда.
Дороги все приводят нас сюда…

Оставив мне лишь кубок яда,
Ушла ты рано в мир другой,
И нет возврата, — и не надо,
Когда лишь там, в гробу, покой.

Живая жизнь давно уж позади,
Дни сочтены, утрат не перечесть.
Молю: прости, господь, и пощади!
В смирении надеясь на благую весть.

Теперь мне дороги и милы
Те грустно прожитые дни, —
Как много нежности и силы
Душевной вызвали они!

И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!..»

Чудо-Зодчий задумал так, нас не спросив.

Покорись, седое время,
Я владычица твоя!

Да воздастся вам сторицей за ваши помыслы и дела благие!

Нет нужды верить в рай и ад, чтобы творить добро в земной жизни!

Ты, Господи, помилуй меня и восставь меня! (XL.11).

Не бойся с дороги сбиться,
Иди через темный лес.
С тобой ничего не случится,
Я здесь.

Старая штука смерть, а каждому внове.

Не может быть! не может быть!
Она жива!.. сейчас проснется…
Смотрите: хочет говорить,
Откроет глазки, улыбнется,
Меня увидит, обоймет
И, вдруг поняв, что плач мой значит,
Ласкаясь, нежно мне шепнет:
«Какой смешной! о чем он плачет!..»
Но нет!.. лежит… тиха, нема,
Недвижна…

Пусть живущих страсти душат,
Требуя ответа.
Боже, упокой их души
У предела света.

Ты умерла… Смирились грозы.
Я поминутно видел слезы
И часто смех твой вспоминал.

О Мария, Мать Божья,
Помолись за меня!

Плакал над гробом его/(ее) весь народ!

Вспоминаю я годы иные.
Рядом ты и родных голоса.
А на очи, давно уж сухие,
Как искра, навернулась слеза.

И я знаю, что
Жизнь даётся лишь раз свыше,
Но я жить не хочу тише.

Ты во льдах, а я окутана огнём.
Жизнь плетёт причудливую нить…

Расскажи мне на ночь сказку-судьбу,
Кто меня тянул в скрежет и страх,
Кто меня поднял да бросил во тьму,
А кто потом весь путь нес на руках.

Словно ветром задуло костер…

Смысл — в ритме каждого дня и часа!

Ты к нам приходишь с ароматом трав,
В сиянии ярких звезд.
Ты всюду с нами в наших снах
И в каплях наших слез….

Свет мой!
Путеводная нить ты моя!
За собой ты ведёшь
К той, что я никогда не смогу позабыть!

Жизнь и смерть – всего лишь два мгновенья.
Бесконечна только наша боль…

Смерть разрушает тело, но спасает душу

Я тоже зайду, когда будет рай — и там у вас на Земле.

То не в церковь белую к венцу —
Прямо к света нашего концу

Память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть все ведет параллель
В жизнь без креста.

Пусть головы моей рука твоя коснется
И ты сотрешь меня со списка бытия,
Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
Мы силы равные, и торжествую я.

Солнце, снега, дожди и вёсны
По нити времени скользят.
Пожить бы еще под небом звездным,
Но пора. Видно, больше нельзя…

Рождение – не начало, смерть – не конец!