Эпитафии ребенку, надписи на памятник ребенку

Память его/(ее) довека в благословении!

Я здесь не одна… (не один)
А в обществе звезд

Пепелинки, пепельный снег
Тёплый воздух уносит вверх.
Только так долетают до рая,
До легчайшего пепла сгорая.

Ты в жизни приносил нам только радость.
Тебя забыть не в силах мы.

Я не могу тебя спасти,
Огонь вернёт тебе покой.

Не жизни жаль, а жаль того огня,
Что, просияв над целым мирозданьем,
Исчезнет в ночи, плача и скорбя…

Как в глазах* играют брызги солнца
Бубенцами души,
Знают только звоны-колокольцы
Над головой во ржи.
Синим небом ворожит воля
Озорного огня.
Эту правду донести доля Моя.

Память о нем не погибнет, и имя его будет жить в роды родов!

Здесь все напоминает о тебе,
Нашу скорбь ничем не измерить.
Как отчаянно боролся ты за жизнь,
Остается лишь в бессмертье верить.

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Свет мой!
Путеводная нить ты моя!
За собой ты ведёшь
К той, что я никогда не смогу позабыть!

Память путает хмель
Трын-травой, как с куста.
И только смерть все ведет параллель
В жизнь без креста.

Да прольется на тебя вечный свет благодати, ибо и при жизни ты освещал/(а) путь всем нам!

Он творил суд и правду, он будет жив!

Я иду навстречу теплу,
Это так нужно мне.
Я иду навстречу теплу,
Чтобы снова вернуться к зиме.

Эй, вы! Я же хотел добра!

Где моя звезда
Остывает после разговора с домом,
Горе-не-беда,
Время коротать по землям незнакомым.

Увенчавши свое чело неподвижной звездою,
Не узнает ни отца, ни безутешную мать.

Вот и настал
Час испытания.
О, как я устал
От ожидания.

Явись мне в грозный час страданья,
И поцелуй пусть будет твой
Залогом близкого свиданья
В стране любви, в стране другой!

Я счастье прошлое благословляю!

Склонил он сердце всех, как одного человека!

Итог жизни определяют дела и добрая память!

Вечность смотрит в глаза
Тянет вниз, не дает вздохнуть…
Может все это зря?
Но так долог был этот путь.

И я во плоти моей узрю Бога!

Полечу я , словно птица,
Чтобы сердце сжечь в огне!

Никогда ни о чем не жалейте!

Всё, что ты любил когда-то,
Здесь природа воплотила,
И без мрамора богато
Убрана твоя могила.

А снег скоро сменится дождем.
Это ангелы без крыльев плачут о былом.

Вне времени…

Только умер, вновь я жив,
Чуть шепчу в колосьях нив,
Чуть звеню волной ручья,
Слышу отклик соловья.

Ветер, плакальщик мой ненаемный,
Надо мной вскрутит снежную муть…
О, печальный, далекий мой, темный,
Мне одной предназначенный путь!

Господь часть моя, говорит душа моя, и так буду надеяться на Него! (III.24).

Вот также мы и отцветем,
И отшумим, как гости сада…

Всюду пепел и дым я не вижу уже ничего,
Лишь щемящие кадры того, что уже не вернётся.
И надо мною в небе парит не спеша
Белый гигантский шар, что когда-то был солнцем.

Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.

В крушении всего земного
Была ты — кротость и любовь

Ты успокоишься, и восстанешь для получения жребия твоего в конце дней.

Все
Было и прошло,
И оборвалось
За одно мгновенье.

Кому ты дорог был при жизни,
Кому дарил ты дружбу и любовь
За вечное души твоей упокоенье
Молиться будут вновь и вновь.

«Девицы, умирать так страшно!
Милые, ох, так страшно!»
— «Кто любил до гроба,
Тот сильнее смерти!»

Расскажи мне на ночь сказку-судьбу,
Кто меня тянул в скрежет и страх,
Кто меня поднял да бросил во тьму,
А кто потом весь путь нес на руках.

Ей не видать зари прекрасной,
Она до утра будет там,
Где солнца уж не нужно нам.

Белые лилии спят на темной воде.
Спят лунные кратеры, космоса черные дыры.
И ты плывешь сквозь них в темноте
К берегам совершенного мира.

На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек. (LXX.1).

Свет твоей душе, память твоему имени.

Остаться за этой чертой
Я должен…

Спокойно ложусь я, и сплю: ибо Ты, Господи, один даешь мне жить в безопасности! (IV.9).

Он молод был… Сгубила рано
Его всесильная нужда…
Лицо его следы носило
Ночей бессонных и труда.

Я научился смотреть на смерть просто как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить.