Эпитафия № 1494

Я вновь ищу тебя среди пустыни
Души моей, израненной совсем,
Где мое сердце вновь от боли стынет,
Желая сбросить груз мирских проблем.
Мне в этом мире боле нет отрады,
Чем грезить, будто ты опять со мной.
Мечтать, что здесь, что около ограды
С тобою встречу вековой покой.

В тот роковой и страшный миг,
Наверное, ты крикнул — «МАМА…»!
Ни зов твой, ни последний крик
Услышать не могла, не знала…
Прости сынок, что не сумела я отвести беду твою.

Откуда я — там смерти нет.

В колыбели – младенец, покойник – в гробу.
Вот и все, что известно про нашу судьбу.

Все же конец мой — еще не конец.
Конец — это чье-то начало.

Улететь бы птицей
Прочь от проклятой земли,
С небом чистым слиться…

Соблюдал/(а) душу свою и помнил/(а) Бога всею душою своею

А я любил его. Меж мной
И им таинственной рукой
Любви завязан узел был.
Отец! о, я тебя любил.

Под тенью миртов и акаций
В могиле скромной сей
Лежит прелестная подруга юных граций:
Ни плачущий Эрот, ни скорбный Гименей,
Ни прелесть майской розы,
Ни друга юного, ни двух младенцев слезы
Спасти Полину не могли!
Судьбы во цвете лет навеки обрекли
Ее из пламенных объятий
Супруга нежного, детей, сестер и братий
В объятья хладные земли…

И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и любовь.