Эпитафия № 1447

Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоить на земли непреложна; вся сини немошнийша вся соний прелестнийша: единим мгновением, и сия вся смерть приемлет. Но во свет Христа лица Твоего, и в наслаждении Тво ея красоты, его же избрал еси упокой, яко человиколюбеит!

Знает синий лес да пустынный скит,
Что на два венца врос в гранит скалы,
Да еще печаль плакальниц ракит,
Да еловый дух в янтаре смолы.

А там наследник в добрый час
Придавит монументом вас,
Простит вам каждую обиду
По доброте души своей…

Господи Иисусе Христе, да будет его радость преисполненная.

Дни мои, как уклоняющаяся тень; и я иссох, как трава! (CI.12).

Убита в блеске красоты!
Да спит легко под вечной сенью,
Да сблизят вешние цветы
Над ней прозрачные листы
И кипарис овеет тенью.

Тьма дорог туда низводит
Ни одной оттуда нет;
И отшедший не приходит
Никогда опять на свет.

До судорог, до бреда, до рыдания,
До порванных от напряжения жил
Я сохранял свои воспоминания,
Которыми все эти годы жил.

В твоем распоряжении весь мир!

Смерть — это отдых души в непрерывных боях.