Эпитафия № 1533

Ангел, родная (родной), прости, виноват (виновата),
Что не был (не была) в час смерти рядом с тобой.

Я умираю, не сделавши ничего, что эти люди злостно выдумали на меня! (XIII.43).

Я сохранял свои воспоминания,
Которыми все эти годы жил.
Я их хранил на сумрачной вершине,
Во тьме бездонной пропасти хранил.
На самом дне хрустального кувшина
Как каплю высохших чернил!

Покажи мне ночь братьев судьбы,
Что в боях за блеск остались без глаз.
Дай поводыря читать их следы,
Я приму, как есть. Вот и весь сказ.

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Мою жизнь читала смерть
Вслух, на языке огня,
Все, кому мне вышло петь,
Помолитесь за меня.

Я был глазами слепому и ногами хромому! (XXIX.15).

Все в бездну сорвалось.

Я не первый, не второй,
Кто был с веком поперек,
Кто любви живой водой
Удобрял песок.

Подойдет и поглядит
Смерть — усердная садовница.
Скажет — «Бог вознаградит, —
Не бесплодная смоковница!»