Эпитафия № 1467

Скоро освобожден будет…, и не умер в яме. (LI.14).

Из всех, которых он возрастил, некому было поддержать его! (LI.18).

Необратимость неумолима…

Вдруг, громкая, Запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола смолк…

Больше не могу страдать —
Не осталось слёз.
Свет, что открывал глаза,
Жжёт меня насквозь.

Белые лилии спят на темной воде.
Спят лунные кратеры, космоса черные дыры.
И ты плывешь сквозь них в темноте
К берегам совершенного мира.

И видел я, как руки костяные
Моих друзей сдавили — их не стало
Не стало даже призраков и теней…
Туманом облачился образ смерти…

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Обычно на рассвете
Я прихожу, во сне,
Но все не так на этот раз…

Но, увы! желанья не сбылись мои.