Эпитафия № 1467

Завидев хладный камень сей,
Задумайся, мил человек!
От жизни счастья взять успей —
Ведь скоротечен век.

Дни сочтены — утрат не перечесть…
Живая жизнь давно уж позади —
Передового нет — и я, как есть,
На роковой стою очереди…

Вот здесь холодная могила,
Моих отца и мать сокрыла.
Божий гроб ваш закидан землей,
Белый крест, водруженный над вами,
Освящен он сердечной мольбой,
Окроплен задушевной слезой.
Пусть вы в могиле зарыты,
Пусть вы другими забыты,
Но на призыв мой, родные,
Вы, как бывало, живые,
Тихо встанете предо мной.

Яков живот наш есть; цвит и дым, и роса утренняя во истину: приидите убо узрим на гробих ясно, где доброта телесная; где юность; где суть очеса и зрак плотский; вся увядоша яко трава, вся потре бишася: приидите ко Христу припадем со слезами!

Я падаю в давящий мрак глухими ночами,
В мир жестокий, где всё не так, в глубь разочарований.
И рождаю ловушки ума, как будто не знаю,
Что придумала бездну сама и вела себя к краю.

Тихо, без плача, зарыли
И удалились все прочь,
Только луна на могилу
Грустно смотрела всю ночь.

В ледяных цепях ты стал вечным пленником,
А душа блуждает где-то здесь…

Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг! всегда, везде с тобою
Душа моя.

Улететь бы птицей
Прочь от проклятой земли,
С небом чистым слиться…

Лежащий здесь недолгий прожил век.
Неведомо, где жил он, что он знал.
Известно только – был он человек
Родился – плакал, умирал – стонал.