Эпитафии любимым, надписи на памятник любимым

Человек придумал ложь —
Краше не найдешь.
Что этот скорбный край —
сущий рай.

Судьба моя — лишь эпизод
В былом калейдоскопе дней.

И когда весенней вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет вас в светлый рай.

За углом начинается Рай,
Нужно только чуть-чуть потерпеть.

Не смерти бойся, а так и не начать жить!

Есть нечто, что со мною не умрет,
А эхом в поколеньях оживет

Увидимся там…

Дни мои быстрее гонца пробежали

Ты память счастья,
Что умчалось прочь.

Вы меня не зовите, к вам не приду,
Вы ко мне не спешите, я вас подожду.

А выше облаков
Дышит, как живет
МИР да ЛЮБОВЬ!

Ты свободна, я тебя люблю.

Здесь поют соловьи панихиды хрустальные,
Тут в пасхальную ночь у берез
Под церковного звона аккорды финальные
Тихо сходит к усопшим Христос.

Нет… Не ушли, а в детях повторились.

Молитвы твои и милостыни твои пришли на памятъ пред Богом!

И жизнь моя прошла, как сон…

Их подкосила сладкая истома,
Лежат в траве и без сна и без движений.

Не объяснить почему наважденья и слёзы,
Именно ты почему болен именно мною.
Не существует ответов на эти вопросы,
Не специально я стала твоей паранойей.

Жизнь прожита в согласии с добродетелью

Мы уходим друг за другом,
Не сказав последних слов,
Открываем дверь без стука
В храм летящих облаков.

Мы уже почти не отводим глаз.
Мы уже почти поём.
Мы уже почти видим небо.
Мы уже почти встали в рост.

Живи, молись — делами и словами,
И смерть встречай как лучшей жизни весть.

Блаженные мертвые, умирающие в Господе. Они упокоятся от трудов своих, и дела их инут в следы за ними!

Где добродетель? Где краса?
Кто здесь следы ее приметит?
Увы, здесь дверь на небеса:
Сокрылась в ней — да солнце встретит!

Смерть открывает ворота в Вечность

Наступит момент, когда намерениям уже не стать деяниями.

Мечтай, чтобы видеть смысл жизни!

Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я упокою вас. (5,4)

Во свете Твоем, Господи, мы видим свет! (XXXV.10).

Лети ветер обернись
Вокруг света и явись,
Возьми за собою ввысь
Потерянные души.

Никогда не утихнет боль
Утраты любимого человека…

Ветхий храм разрушить,
Греть надеждой души,
И увидеть Солнце…

Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

Перешли в воспоминания
Наши радости и боль.

Умру и я, и над могилою
Гори, сияй, моя звезда!;;

И сердце кровью облилось,
В последний раз затрепетало,
Вдруг дикий вопль… разорвалось,
И разом биться перестало,
И тихо все — все тихо стало.

Затихло сердце, не стерпело боли
И навсегда угас взгляд
Добрых васильковых глаз.

А ведь смерть добра!

Свеpшилось: мы умеpли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гpоба
Поставлены pядом.

Радость вечная будет нам головою его! (XXXV.10).

Я — первый Бог, что обречён
Жить под землёю,
Видеть агонию и боль
Творений рук моих.

Так оставьте ненужные споры.
Он себе уже всё доказал.
Он ушел от реальности в горы
И на этих бескрайних просторах
Научился летать между скал.

Мы деревья большие,
Но сильнее нас был ураган —
Вырвал с корнем.

В этой мрачной гробнице,
О, дайте мне отдохнуть!
Милая роза — денница,
Приди о милом вздохнуть…

Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.

Невидимой цепью
Жизнь связана тесно
С таинственной смертью.

Природа мудра и Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг на тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У последней черты вспоминает о Боге.

Предназначение человека — быть им!

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Я о земном упомню и в раю…