Эпитафия № 2368

Но уходящая вдаль поволока
Их разлучила, так было бы проще.
И развела в разные стороны,
Чтобы свести чуточку позже.

О милое дитя мое родное,
О бедное, прости меня!

Тише, березы, листвой не шумите!
Сына/дочку (имя) вы мне не будите!

Пускай меня обхватит целый ад,
Пусть буду мучиться, я рад, я рад,
Хотя бы вдвое против прошлых дней,
Но только дальше, дальше от людей.

Без страха в час последней муки
Покинув свет,
Отрады ждал я от разлуки —
Разлуки нет.

Спи спокойно.
Муж, дети, родные.

Царь мира воскресит нас, умерших за его законы для жизни вечной! (II кн. VII.9).

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

Путь по звездам вновь означен
И вновь гудит набат,
В алтарях святые плачут…

Я выпил тишину из хрупкого бокала
Хрустальных грёз, переступил черту,
Накрыл безмолвным звездным одеялом
Сна наготу,
И по тропе над пропастью нирваны,
Сквозь ливни слёз
Ушел, оставив все, походкой пьяной,
Богат, как Крёз…