Эпитафии другу, надписи на памятник другу

От прошлых дней — лишь звон капели…

Свет былой любви в конце пути…
Моя душа к нему летит!

Я верил тебе,
А сейчас,
Я верю судьбе –
Свет погас,
Ведь солнце зашло
Для меня навсегда!

Который раз я вижу этот сон,
Но не пойму: я призван или обречён?

Начну с начала и выброшу вон
Все то, что стало золой.
Я вижу ветер отбивает поклон
Крестам над моей головой.

Покайтесь, ибо приблизилось царствие небесное. (3,2)

Могилы и кресты хранят лишь прах.
Теперь ты – мысль/(дух), ты вечен.

Господь Бог да учинит душу его, идьже праведнии упокоеваются!

В один и тот же день со мною ты умрешь.
Не даром я клялся в душе нелицемерной:
Иду, иду с тобой, куда ни поведешь,
Последнего пути твой сотоварищ верный.

Ходил/(а) во все дни жизни путями истины и правды!

Я её отыщу, несмотря ни на что.
Может, я буду стар, но ещё время есть —
Знаю я, ты ждёшь меня всегда!

Русский гений издавна венчает
Тех, которые мало живут,
О которых народ замечает:
«У счастливого недруги мрут,
У несчастного друг умирает…»

Себя до Бога донести,
Чтоб снова в ночь упасть, как камень.

Как миг тоски — пред радостью беспечной,
Как черный грех — пред детской чистотой.
Нам не дано понять всю прелесть смерти,
Мы можем лишь предчувствовать ее…

Останется всё, как было.

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили, дивные, в печали.
Ты превращен в моё воспоминанье.

Лежал он бледный, неподвижный;
Огонь в глазах его потух;
Он видел смерть… и к ней с мольбою
Взывал его скорбящий дух.

Нетленное тело лежит подо льдом,
А душа полыхает огнём!

Вестник утраты —
Пульс тишины
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Там, где память — смерти нет!

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

От сердца воспевал он и любил Создателя своего!

Ты честен был, умел шутить,
имел друзей не мало.
Тебе бы только жить да жить,
Зачем тебя не стало.

Не умру, но буду жить! (CXVII.17).

В груди огонь, слеза в очах,
Давно без пищи этот пламень,
И слезы падают на камень.

Спи! Вечность правды настает,
Вокруг стихает гул суровый,
И муза строгая кладет
Тебе на гроб венок лавровый.

Жизнь — чудный дивный дар, что дорогого стоит!

Для чего? Ради ближних, ради будущего и будущего ближних.

Затихнув, сердце к сердцу
Прислушаться, вглядеться,
И до невозможного
Станут похожи печальные повести
Разных времён.

Выпросить бы у смерти
Годик, другой.
Только нет, не успеть мне
Надышаться тобой.

Есть счастье лишь на пару мгновений
И горе, что будет всегда.
Одно утешение — друг, который
Никогда не предаст.

В РУЦИ ТВОИ ГОСПОДИ
ПРЕДАЮ ДУХ МОЙ.

Гнать кручину-печаль,
Нараспашку идти,
Да в молитве радеть,
Да собором судить, кому тяжело держать
Во славу нашей земли!

Спасибо за то, что ты жил (жила)

Нет дня, чтобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем…

Хоть мой огонь угас, но все же
Жалейте не меня. Вы пожалейте тех,
Кто греться мог у моего огня!

На жизненном пути нездешних наслаждений
Искать, и требовать, и помнить смертный час,
Для неба на земле, средь горя и мучений,
Прожить всегда в добре, для ближнего трудясь.

Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу!

Смерть стоит того, чтобы жить

Память его/(ее) довека в благословении!

В мире двусмысленном ангел двуликий
Стал сводным братом моим.

Теперь, как ребенок, учусь жить\+\Один/(одна, сам, сама), без тебя.

Господь один водил его!

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят!

Небеса
Влекут непреодолимо,
Парализуют волю.
Пройти невозможно мимо,
Всё вышло из-под контроля.

Я — один из тех, кто давным-давно спит.

Близок Господь ко всем призывающим Его! (CXLIV.18).

Ты паришь над миром…

Так продуман распорядок действий,
Что неотвратим конец пути.
Ныне врозь, когда-то будем вместе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.