Эпитафии другу, надписи на памятник другу

Дорогу выбрал каждый из нас,
Я тоже брал по себе.

Откуда я пришел, не знаю,
Не знаю и куда уйду.

Услышь молитву умерших и сынов их, согрешивших пред Тобою, и не вспоминай неправд отцов наших!

Она ушла, она зовет меня во мрак.
Уходит боль, уходит страх,
Пусть будет так!

Мы проходим, но жизнь вечна!

Отчаянье? — Нет!
Пониманье и смиренье…

Свой гений и талант он посвятил потомкам.
Поймет ли мир, оценит ли его?

Звезда взошла, сверкнула и погасла.
Не гаснет лишь один любимый свет,
Где память есть — там слов не надо…

Хочешь, я скажу: ничего не было, нет.
Может быть, ты поверишь в это,
Убаюканный музыкой слов.

И я во плоти моей узрю Бога!

Ты к нам приходишь с ароматом трав,
В сиянии ярких звезд.
Ты всюду с нами в наших снах
И в каплях наших слез….

Пускай из райской дивной сени
Хранитель-ангел твой сойдет,
И за тебя, склонив колени,
Молитву Богу отнесет!

Вера есть знание смысла человеческой жизни.

Память о тебе останется навсегда в наших сердцах.

Помышляя о Боге своем, он действовал от всего сердца своего, и имел успех!

Земля равняет всех

Ты жив, а значит твоя миссия на Земле не закончена.

Вестник утраты —
Пульс тишины
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Уходит человек из мира,
Как гость с приятельского пира.
Он утомился кутерьмой.
Бокал свой допил, кончен ужин.
Устал. Довольно. Отдых нужен.
Пора отправиться домой…

Там, где мой дом – свет потух

Твой вечный покой — наша неугасимая боль.

Как много нашего ушло с тобой.
Как много твоего осталось с нами.

Прощай, мой дом,
Я здесь чужой.
Так стало тихо в нём,
Когда не слышен голос твой!

И пошлет ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их (24,30,31)

Я хочу быть небом так сильно.
Оно каждый миг другое.
Там не суетно и не пыльно.
В облаках так много покоя.

Плачьте о душе…

Моя душа звенит дождю в унисон,
Пенит землю грозой.
Я вышел в мир один, сжигая мосты,
Я шел своей колеей.

Молитвы твои и милостыни твои пришли на памятъ пред Богом!

Одной звездой стало меньше на земле,
Одной звездой стало больше на небе.

Я без него… умираю.

Всё в жизни есть лишь средство/(способ).

Родившись смертным, оставил по себе бессмертную память

Край, где я скроюсь, отсюда невиден.

И ветры безучастные молю
Протяжностью своих предсмертных звонов…
Скажи ему, что я его люблю
За то, что он — не слышал этих стонов!

Прошу, не уходи!
Ты озаряешь мир,
А без тебя вокруг пустыня.

Блаженна душа боящегося(щейся) Господа!

Я все время плыл по теченью дней,
Были сном мечты.

Там, лучше, там светлее, шире,
Так от земного далеко…

И я баюкать сердце рад
Той музыкой святых гармоний.
Нет, от любви не охранят
Твердыни и от смерти — брони.

И ветви, простонав под ветром — пред ненастьем, —
Зовут меня вздохнуть над отснявшим счастьем,
И шепчут, мнится мне, дрожащие листы:
«Помедли, отдохни, прости, мой друг, и ты!»

Я умер, подчинившись естеству.
Но тыщи дум в моей душе вмещались.
Одна на них погасла — что за малость?!
Я в тысячах оставшихся живу.

Мира бедный житель отдохнуть приляжет
На груди родимой.
Скоро мох покроет надпись на гробнице
И сотрется имя…

Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять тебя! (I.19)

Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

Дым — судьбы сложных,
Скомканных душ.

Теперь/уже/отныне вне времени

Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей: так я получил в удел месяцы суетные, и ночи грустные отчислены мне! (VII.2 и 3).

Вольному — воля,
Спасённому — боль.
Вот он я, смотри Господи!

Можно головой поникнуть
И к сырой стене прижаться,
Легче навсегда притихнуть —
Слишком больно наполняться.

Тот, кто воскрес,
Смотрит с небес,
Взгляд полон вселенской тоски.