Эпитафия № 3372

Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью
В тесноте влачить свою судьбу!

И взыщут творившие добро
Воскресение жизни.

Но не проснется звонкая струна
Под белоснежною рукой твоей,
Затем что тот, кто пел твою любовь,
Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.

Пусть то, чем ты живешь, стоит того, чтобы отдавать этому свою жизнь!

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Последний звук струны моей,
Как вестник смерти, пронесется
И, может быть, в сердцах людей
На тайный вздох их отзовется;
И мир испуганный вздрогнет,
И в тихий час залогом славы,
В немой тоске, на гроб кровавый
Слезу печали принесет.

В книге поколений — достойная страница

Земная жизнь —
Прелюдия к другой.
На стене
Своей тюрьмы
Увидишь лик святой!

Застыв на ветру
У синего льда,
Я скоро умру –
Уйду навсегда.

Я — голубь бумажный, застрявший в деревьях,
Истерзанный ветром, промокший от снега.
Я — вырванный из книги, смятый листок…