Эпитафии дочери, надписи на памятник дочери

Ты жив/жива, но для всех исчез/исчезла в черных облаках…

Исчез/исчезла в зеркале мира…

Нынче на родной земле стало тесно…

Я вне игры!

Но везенья вышел срок…

Откуда я — там смерти нет.

Пейте на здоровье и для вас потом
Наступит вечное веселье.

Но в один момент
Ужаснулся свет…

Выхожу из тьмы!

Покой везде царит!

Оценка: +6252098912724-№ 3337 - Страница 8

Я знаю точно — это всего лишь страшный сон!
О, ангел мой, ты мне проснуться помоги!

Никто не знает, что такое смерть — вполне возможно, что это величайшее добро для людей. Однако, все ее боятся как будто смерть — величайшее зло.

Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – все это скорее утешение живых, чем помощь мертвым.

Смерть — лучший врач на земле, у которого не бывает неудачных случаев.

Кто знает, может быть, жить — это значит умереть, а умереть — жить.

Умереть — значит присоединиться к большинству.

Только смерть превращает жизнь в судьбу.

Что такое смерть, не знают даже мертвые.

Смерть: полное затмение солнца и земли.

Старая штука смерть, а каждому внове.

Смерть живет своей жизнью.

Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
На этом вдумчивом челе?

О, не кладите меня
В землю сырую:
Скройте, заройте меня
В траву густую!..
Пускай дыханье ветерка
Шевелит травою —
Свирель поет издалека,
Светло и тихо облака
Плывут надо мною…

Но уж тело недвижимо,
Бездыханна грудь…
В трубке жертвенного дыма
Ей уж не раздуть.

Увидав черепки — не топчи черепка.
Берегись! Это бывших людей черепа.
Чаши лепят из них — а потом разбивают.
Помни, смертный: придет и твоя череда!

Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ Зимы.
Недлинен путь земной. А время — птица.
У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.

Не завидуй тому, кто силен и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.

И того, кто умён, и того, кто красив,
Небо в землю упрячет, под корень скосив.
Горе нам! Мы истлеем без пользы, без цели.
Станем бывшими мы, бытия невкусив.

Где мудрец, мирозданья постигший секрет?
Смысла в жизни ищи до конца своих лет:
Все равно ничего достоверного нет —
Только саван, в который ты будешь одет…

Вижу смутную землю — обитель скорбей,
Вижу смертных, спешащих к могиле своей,
Вижу славных царей, луноликих красавиц,
Отблиставших и ставших добычей червей.

Беспощадная судьба, наши планы круша.
Час настанет — и тело покинет душа.
Не спеши, посиди на траве, под которой
Скоро будешь лежать, никуда не спеша.

Оставив мне лишь кубок яда,
Ушла ты рано в мир другой,
И нет возврата, — и не надо,
Когда лишь там, в гробу, покой.

Ни камень там, где ты зарыта,
Ни надпись языком немым
Не скажут, где твой прах… Забыта!
Иль не забыта — лишь одним.

И сердце кровью облилось,
В последний раз затрепетало,
Вдруг дикий вопль… разорвалось,
И разом биться перестало,
И тихо все — все тихо стало.

Человек, сохрани непреклонность души
Между бурных теней этой здешней дороги,
И волнения туч завершатся в тиши,
В блеске дивного дня, на лучистом пороге,
Ад и рай там оставят тебя, без борьбы,
Будешь вольным тогда во вселенной судьбы.

Хоть над подушкою икона,
Но страшно! — «Ах, вернись домой!»

Затерялся в море гула
Крик, тебе с душою разорвавший грудь.
Розовая, ты тонула
В утреннюю муть…

Что искупит в этом мире
Эти две последних, медленных слезы?

Он приблизился, крылатый,
И сомкнулись веки над сияньем глаз.
Пламенная-умерла ты
В самый тусклый час.

Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.

Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла.

Подойдет и поглядит
Смерть — усердная садовница.
Скажет — «Бог вознаградит, —
Не бесплодная смоковница!»

Два цветка ко мне на грудь
Положите мне для воздуху.
Пусть нарядной тронусь в путь, —
Заработала я отдых свой.

Разлуки нет. Твой образ милый
Чрез жизнь мы в сердце пронесем,
И там, за рубежом могилы,
Навек обнять тебя придем.

Ужель на вопль и зов молебный
Ты безучастно промолчишь?
Ужель улыбкой задушевной
Семьи опять не озаришь?

Иль, полным благодатной силы
Цветку расцвесть в руке творца,
Чтобы скорбящих у могилы
Родные врачевать сердца?..

Лишь миг цвела она меж нами
С улыбкой счастия в тиши,
Чтоб восприяли мы сердцами
Весь аромат ее души.

Немеет скорбь, сгорают слезы,
Когда, как жертва убрана.
Нежней и чище вешней розы, —
Сама безмолвствует она.

Но если жизнь — базар крикливый Бога,
То только смерть — его бессмертный храм.

Спи! Вечность правды настает,
Вокруг стихает гул суровый,
И муза строгая кладет
Тебе на гроб венок лавровый.

Умолк твой голос навсегда,
И сердце жаркое остыло,
Лампаду честного труда
Дыханье смерти погасило.