Эпитафии дочери, надписи на памятник дочери

Не зарастет на сердце рана —
Прольется чистыми слезами

Не косит сплошь, но лучшие колосья
Нередко с корнем выдернет она…

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

Чужие и свои!
Я обращаюсь с требованьем веры
И просьбой о любви…

И я во плоти моей узрю Бога!

Только смерть нас вновь соединит!

Что искупит в этом мире
Эти две последних, медленных слезы?

Нынче на родной земле стало тесно…

Жизнь — это островок смысла в океане бытия.

Ветхий храм разрушить,
Греть надеждой души,
И увидеть Солнце…

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Блаженна душа боящегося(щейся) Господа!

Точку в сказании поставить пора,
Пепел страниц развевают ветра.

Смотрит на мир с дивных высот,
Но не вступает с ним в спор.

Что родится — то умрет…

Убивают такой любовью,
Разрушают, используют, грабят.
Бойся тех, кто сорит этим словом,
Если ты не знаешь их правил.

Прожившие жизнь достойно, покойтесь с миром…

Нам/(мне) в бытии отказано навеки!

И доживу хоть до ста,
Моя напасть,
Не налюбуюсь досыта,
Не нацелуюсь всласть.

Всюду пепел и дым я не вижу уже ничего,
Лишь щемящие кадры того, что уже не вернётся.
И надо мною в небе парит не спеша
Белый гигантский шар, что когда-то был солнцем.

Все, что будет, я забуду.
Это — сон чужой.

Из душного тёплого места
Тянут за ноги и руки
Те, кто из того же теста,
Родные, друзья, подруги.

Когда уйду от вас далече,
Где не пошутишь от души,
Ты, «Всем привет, до скорой встречи!»
Мне на могилке напиши…

Ты смиренна и послушна,
Все страхи смерти победив,
Навстречу ей шла благодушно,
Как на отеческий призыв.

Жизнь земная скоротечна, но впереди – небесный рай,
Тебя мы будем помнить вечно, так поскорее воскресай

Рождение – не начало, смерть – не конец!

За углом начинается Рай,
Нужно только чуть-чуть потерпеть.

Тот, кто воскрес,
Смотрит с небес,
Взгляд полон вселенской тоски.

Большего мы не могли потерять,
Наша скорбь не имеет границы.
Горе не высказать, не описать,
Очень мало гранитной страницы

Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?

Ничего не боюсь и не грущу,
Потому что теперь я одна из них,
Потому что, делая что хочу,
Забываю все в тот же самый миг.

Смысл жизни и смысл смерти противоположны. Но союз их являет волю Творца/Бога/Господа/Всевышнего/Аллаха.

Нашему маленькому ангелу, вернувшемуся на небеса.

Я не могу без тебя жить!
И в дожди без тебя — сушь!
И в жару без тебя — стынь!
Мне без тебя и Москва — глушь!

Но везенья вышел срок…

Ты хмуришься вечно,
Я так беспечна,
Не быть нам вдвоем.
Мы разные песни поем:
Ты о вечном,
А я о земном.

Скучно, ах, скучно жить под небом,
Даже, пожалуй, скучней под седьмым.

Горе нежданное, горе не меряно,
Самое дорогое в жизни потеряно.
Жаль, что жизнь нельзя повторить,
Чтоб тебе ее подарить.

Смотри, как ветви и тени деревьев
ложатся на травы,
Как кружит души над куполами
звон Благовеста,
Как поминают вином и хлебом,
как провожают
Лето…

Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

Под небом все лишь временно бывает.

Мне так тебя недостает для полного человеческого счастья.

Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте моей пред очами Его! (2 кн. XXII.25).

Смотри, как Август падает с яблонь,
это жатва,
это Сентябрь.
Омытый дождём берег
птицами отпет.

Покорись, седое время,
Я владычица твоя!

Я – искра в пляске огня.
Я – отражение глаз.

Но что врагу твои мечтанья?
Не дрогнула его рука.
…Была расправа коротка,
Но нелегки твои страданья.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процветать и умереть…

Прошлое забыть невозможно!

Но уж тело недвижимо,
Бездыханна грудь…
В трубке жертвенного дыма
Ей уж не раздуть.