Эпитафия № 3526

Моя отчаяная смелость
Могла бы вызвать восхищенье,
Но только я не знаю меры.

Лучше смерть, нежели горестная жизнь, или постоянно продолжающаяся болезнь!

Жалкий след мой будет затоптан
Башмаками других бродяг.

Ты один только друг во все времена
Немного таких среди нас…

Он сказал: «Теперь слава Богу», —
И еще задумчивей стал.
«Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.
Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?»
И я сказала: «Могу».

… и это пройдет …

Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.

«Творил суд и правду над всем народом своим!»

Упала роза, сломленная ветром…

Помнишь, как матери вас провожали,
Как голосили: «Сыночек, вернись!».
Я знаю, ты сам рвался в пекло,
Я верю тебе, ты шёл до конца.