Известные эпитафии, известные надписи на памятник

Судьба моя — лишь эпизод
В былом калейдоскопе дней.

Кто заставил тебя верить
Этой быстрой воде?
Оставляя свой берег,
Плыть навстречу беде?

Оставил я все прошлые страданья
И молодость погибшую мою.

Бог нам прибежище и сила! (XLV.2).

Могилы и кресты хранят лишь прах.
Теперь ты – мысль/(дух), ты вечен.

Вы меня не зовите, к вам не приду,
Вы ко мне не спешите, я вас подожду.

Не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его! (VII.10)

Моя душа была на лезвии ножа.

Не в силах горя превозмочь,
Утраты боль нести.
Никто не смог тебе помочь,
Прости нас (имя), прости.

На бесконечной линии
Рождений и смертей
Твой век – тот штрих,
Что ближе и родней.

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу к бескрайней синеве,
Из-под небес, печально вспоминая
Вас… тех, кого оставил на Земле.

Свеpшилось: мы умеpли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гpоба
Поставлены pядом.

Не бойся, милый, это всего лишь чувство,
Не управляема сила восторга и грусти,
И ощущения сладостно невыносимы,
Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.

Не поздний вихрь, не бурный ливень летний
Тебя сорвал с родимого сучка:
Был многих краше, многих долголетней,
И сам собою пал, как из венка!

Ухожу, ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет.
Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается тысячу лет.

Пусть мне неведом путь-
Об этом позабудь.
Я слышу — ветер нам поёт
И за собой зовёт.

И мне казалось, что моё окно открыто для всех.
И мне казалось, будто я иду вверх,
Я мерил время по дням.
Мне было легче, пока я верил песням и снам.

Любимой мамочке
На вечную память.

Затихло сердце, не стерпело боли
И навсегда угас взгляд
Добрых васильковых глаз.

— Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.

Я знаю точно — это всего лишь страшный сон!
О, ангел мой, ты мне проснуться помоги!

Я был в гостях у принцессы Зари,
Я был царём — я сжигал и творил.
Чума! Война!
Для божьих пальцев я только струна.

Горе нежданное, горе не меряно,
Самое дорогое в жизни потеряно.
Жаль, что жизнь нельзя повторить,
Чтоб тебе ее подарить.

Тяжелая болезнь тебя сломила, ушел из жизни, не живя,
Родной, любимый наш сынок, как трудно жить нам без тебя.

Ничего не боюсь и не грущу,
Потому что теперь я одна из них,
Потому что, делая что хочу,
Забываю все в тот же самый миг.

Несть, Господи, грехов и злодеяний
Превыше милосердья Твоего!
Рабу земли и суетных желаний
Прости грехи за горести его.
Завет любви хранил я в жизни свято:
Во дни тоски, наперекор уму,
Я не питал змею вражды на брата,
я всё простил, по слову Твоему.
Я, тишину познавший гробовую
Я, воспринявший скорби темноты,
Из недр земных земле благовествую
Глаголы Незакатной Красоты!

Остановило время бег
и боль всю душу сжала,
Ушел из жизни человек,
каких на свете мало.

Остались в памяти прекрасные мгновенья!

Нашему маленькому ангелу, вернувшемуся на небеса.

И гром молнией сверкнёт,
И тьму светом обернёт,
И вновь ветер нам вернёт
Потерянные души.

Как белый камень в глубине души
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться с ним:
Оно веселье и оно страданье.

Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.

Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла.

Только вчера были вдвоём,
Кто виноват — лишний вопрос, —
Ведь всё равно ответ не найдём,
Много и чёрных, и белых полос.

Лежу я, как посредник, тут,
А где-то вновь и вновь бои идут.
Араб, что справа, русский и еврей —
Чего-то ожидают от души моей.

Перед твоею чистотой колени преклоню,
Любовь и боль, вину и скорбь слезами оболью.

От сердца к сердцу, от крови в кровь
Рождались эти слова.
В боях за правду и за любовь
Слетит моя голова.

Кто же вздохнул у могилы,
Чья облегчается грудь?
Скорбную душу помилуй,
Господи! Дай отдохнуть.

Враг украл твою мечту,
Что ты ковал в поту —
Ведь свет своей души
В те камни ты вложил.

Кто-то скупо и четко нам отмерял часы
Этой жизни короткой, как момент полосы….

Осталось недорешено все то, что он недорешил

Простим друг другу все!

Пусть повезет другому!

Но даже в час смерти не стану другим
И никто не поставит мне крест.
Я буду свободным, но трижды чужим
Для пустых и холодных небес.

Пускай качает тело твое вода,
Я все прощаю, но ты прощай навсегда!

Наш бренный мир задуман Им,
Как царство света и покоя.
Наш мир и должен быть таким,
Но где вы видели такое?

Бездарный день — утрата капли жизни

И перед смертию, живой исполнен ласки,
Ты взор обвел кругом
И тихо сам закрыл младенческие глазки,
Уснув последним сном…

Молчи, прошу! Не смей меня будить!
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать — удел завидный.
Отрадно спать, отрадней камнем быть.

Светлый, чистый образ твой всегда с нами.

«Крушение надежд» напишут на моем могильном камне