Случайные эпитафии - Страница 36

Лежат в руинах пирамиды,
Уходит под воду Атлантида.
И ты говоришь, но я ничего не слышу.

Не умру, но буду жить! (CXVII.17).

Ты нам, мама, отдала свое тепло.
Верим, что душе твоей спокойно и светло.

Не суждено мне быть, как прежде
В любви и радости дожить свой век.

Черных дней череда.
Солью слез мстит вода
Тем, кто жил кое-как.
Быть может, это горе нас соберет в кулак.

Понять и исполнить Божью волю

Память о тебе/(вас) придает нам силы, учит мудрости и внушает добродетели!

Там, внизу, горел асфальт
От сбитых с неба звезд.
Мне хотелось ветра,
Чтобы бил наотмашь и насквозь.

В шуме ветра надо мной
Я забуду голос твой.
И от той любви земной,
Что нас сжигала в прах,
И я сходил с ума.

Не смотрю я на пройденный путь,
На безумье растраченных лет;
Я могу беззаботно уснуть,
Если гимн мой последний допет.

Умрёт властелин вселенной, — что выживет он, не верь.
И царство его погибнет. Во власть и закон не верь.
Всё в мире непостоянно. Истлеет и тяжкая дверь…

Над временем и вне времени

Бессмертная душа, бессмертные дела/(итоги).

Мир потускнел и стало пусто без тебя,

Не слышим больше голоса родного.

Ты чистым, светлым, добрым был,

Коварный рок всё изменил

И больше нам не встретиться с тобою.

Суета, как и жизнь, ушла…

Да, в правду верил он, и за нее сражался/(боролся) —
Он на Руси был редкий человек(Он для страны бесценный человек).

Любить — это так глупо:
Всё получилось не так, как хочется.
Лезут холодные,
Скользкие щупальца в мир одиночества.
Калечат и ранят, и сердце сжимают вежливой ложью,
Но мы же не станем холодными, скользкими тоже!

Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут!

Ваши белые могилки рядом,
Ту же песнь поют колокола
Двум сердцам, которых жизнь была
В зимний день светло расцветшим садом.

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно…
Что было отжито когда-то…

Жизнь моя – дуновение!

Один лишь шаг может все решить…

И стало лицо моложе,
Я опять узнала его
И сказала: «Господи Боже,
Прими раба твоего».

Дни человека, как трава; как цвет полевой, так он цветет! (CII.15).

Сердце его/(ее) было предано Господу во всей душе его/(ее)!

Жизнь не для тех, кто любит сны

Господь один водил его!

Смерть — причина перемен. Она открывает дорогу новому!

Господь даст благо, и земля наша даст плод свой! (LXXXIV.13).

Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.

Перешли в воспоминания
Наши радости и боль.

Только небу известно
Всё о нашем сиротстве
И о боли, что связана
Клятвой молчания.

Напрасные слезы из глаз не текли:
Тоска наши души сжимала,
И горсть роковая прощальной земли,
Упавши на гроб, застучала.

В воздухе пахнет сном,
Город устал.
Я тоже спал.
Вечер, чуть тронув крыши,
Прошёл насквозь.
Мне бы хотелось быть с ним, но я гость.

Вечная память о вас пребудет с нами.
Царствие вам небесное.
Любящие и молящие бога о вас
Дети и внуки.

Посмотри, — я еще недомучена,
Недолюблена, недоцелована.
Ах, разлукою сердце научено, —
Сколько слов для тебя уготовано!

Тень, свет, темп убыстряется,
Жизнь, смерть перекликаются…

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Вижу смутную землю — обитель скорбей,
Вижу смертных, спешащих к могиле своей,
Вижу славных царей, луноликих красавиц,
Отблиставших и ставших добычей червей.

Изыдут сотворшии благая в воскрешение живота!

Поиск смысла — извечный вопрос. Просто живи!

Разлука не будет вечной

Я не люблю безнадежности спин,
Верю в энергию лиц.
Против движенья шел один,
Нарушив условность границ.

Я была счастлива тем, что дарила радость окружающим.

А теперь его слава прочна:
Под холодною крышкою гроба
На нее не наложат пятна
Ни ошибка, ни сила, ни злоба…

Засыпай под пенье дождя…

Тому, кто дорог был при жизни, от тех, кто любит и скорбит

Только бы не разминуться, не заблудиться
В круговороте смертей и рождений.
И в назначенный час вспомнить друг друга
По первому прикосновению.

Когда вырвут без жалости жизни побег,
Когда тело во прах превратится навек,
Пусть из этого праха кувшин изготовят
И наполнят вином: оживет человек.