Случайные эпитафии - Страница 36

Мрачный пейзаж мне открылся —
Ночь или день? Тут не понять.
Смысл исчез, испарился.
Где мне теперь его отыскать?

Жизнь уходит из рук, надвигается мгла,
Смерть терзает сердца и кромсает тела,
Возвратившихся нет из загробного мира,
У кого бы мне справиться: как там дела?

Близко к боящимся Его спасение Его. (84.10)

Перешли в воспоминания
Наши радости и боль.

Помнишь, как матери вас провожали,
Как голосили: «Сыночек, вернись!».
Я знаю, ты сам рвался в пекло,
Я верю тебе, ты шёл до конца.

Весь этот мир в тебя вонзился
Летящей огненной стрелой.

В этом мире, где бьются так странно сердца,
В здешнем царстве измен, перемен без конца…

Услышь молитву умерших и сынов их, согрешивших пред Тобою, и не вспоминай неправд отцов наших!

Он в небе широком и вольном.
И если случится беда,
И станет вдруг нестерпимо больно —
Он никогда не предаст.

Не роняй снежинки в сумрак вод,
Нет той меня.
Только лишь костёр остался от
Моря огня.

Там — лишь черная вода,
Там — забвенье навсегда

Лучше смерть, нежели горестная жизнь, или постоянно продолжающаяся болезнь!

С любимыми не расстаются, лишь рядом быть перестают.

Я тоже зайду, когда будет рай — и там у вас на Земле.

Но кто постиг, что вечный мрак — отрада,
С тем вступит Смерть в союз любви живой,
И от ее внимательного взгляда
К страдальцу сон нисходит гробовой

Случись мы рядом с ним/ней в тот миг
И смерть бы проиграла в поединке…

Так хочется остановиться,
Сказать своим светлым порывам — «Хватит!»
Легко заблудиться
В мире хитрых стратегий и тактик.
Душа трепещет и плачет
От того, что творится в уме,
Но я твержу, что всё будет иначе.
Ах, кто бы твердил это мне!

Две загадки в мире есть: как родился — не помню, как умру — не знаю

Придавили груди мне крышкой гробовою,
Заковали рученьки медные замки.

Сменяют друг друга шторма и штили,
Безумствуют вихри космической пыли,
Меняется мир — и лишь я остаюсь неподвижной.

Казалось, спал он и видений
К нему нисходит светлый рой,
А не сразил своей косой
Ребенка мрачный смерти гений.

Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Всем бы их вся, да всяко некия спасу!

Зло отступает во мрак —
Там ему место навек,
Нового времени знак,
Новой судьбы человек!

Чёрные руки жестом умелым
Ловко сплетают смерти мотив,
Но Белый Сокол молнией белой
Тучи разгонит, жизнь возвратив!

Но не проснется звонкая струна
Под белоснежною рукой твоей,
Затем что тот, кто пел твою любовь,
Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.

Я помню дорогу на крышу, возможно, это моя беда.

Пожалуйста, не сгорай!
Спаси все, что можно спасти!
Прости все, что можно простить.
И иди, пока можешь идти.

Дорогому, милому (отцу, дедушке, сыну).
Дорогой, милой (маме, бабушке, дочери).

Он тот, кто много лет свой дух терзал
Обретший смерть, он в ней бессмертье отыскал!
Будь милосерднее, хвала; за славу он прощен
К Христу он веру обращал — и ты живи как он!

Не усиливайся утешать меня! (XXII.4).

Любимой матери/(бабушке)…
Спасибо за чудесные мгновения!

Как легкомысленно и щедро
Дарит обещания свои весна.
Сулит так много светлых дней,
Но этот больше не вернется к нам…

Ты хотел всегда во всём быть только первым.
Ты хотел всех удивить.
Ты хотел держать свой звук на голом нерве.
Ты хотел не так, как все, здесь некого винить.

Дела — это победа над смертью

Мы будем вечно о тебе скорбить,
Страдать, молиться, верить и любить.

Дни сочтены — утрат не перечесть…
Живая жизнь давно уж позади —
Передового нет — и я, как есть,
На роковой стою очереди…

Песнь соловьиная, песня победная
Меня не обвеет небесной тоской.
Я «мертвая роза», бесстрастная, бледная,
И мил мне, и дорог мне гордый покой.

Мне трепещущие крылья
Закрывают бледный лик.

Пока жила ты — жили все мы.
Теперь угас наш солнца луч.

Но так устроен мир земной
И тем вовек не увядаем:
Смеется кто-то за стеной,
Когда мы чуть ли не рыдаем.

Среди могил блуждают тени
Усопших дедов и отцов,
И на церковные ступени
Восходят тени мертвецов.

Спи, доченька, спокойно.
Свой короткий путь
Прошла ты радостно и честно.
Я тебя взрастила, но не сберегла.
А теперь могила сбережет тебя.

Смерть не в силах
Людей разлучить навек!
И захлопнуть за ними дверку…
Разве может уйти человек,
Если он остается в сердце!?

Пришло/Настало время отпустить друг друга!

В серебристый сон
Ты с Ним ушел
По дороге вечных звезд
Над простором строгих гор

Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.

Возможно, никогда мы не вернёмся, но
Когда грозит беда, быть страха не должно.

Но и братья мои неверны! (VI.15).