Эпитафия № 2990

Там, внизу, горел асфальт
От сбитых с неба звезд.
Мне хотелось ветра,
Чтобы бил наотмашь и насквозь.

Я предпочёл бы уйти, но я гость.

По погосту, в белый дым,
мутная душа гуляла,
Вьюгой выла на луну,
волокла крыла.
Ей подняться от земли
Духа не хватало,
Больно ноша у души
тяжела была.

Рвётся тонкая нить между миром и мною.

Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – все это скорее утешение живых, чем помощь мертвым.

Это страшное слово «Вечность»
Не сможет нас сделать чужими.

А на могиле пели соловьи,
И звезды с неба сыпали сиренью.
И раздавалось с неба ангельское пенье
О вечной и божественной любви.

Яков живот наш есть; цвит и дым, и роса утренняя во истину: приидите убо узрим на гробих ясно, где доброта телесная; где юность; где суть очеса и зрак плотский; вся увядоша яко трава, вся потре бишася: приидите ко Христу припадем со слезами!

Не тот дорог, с кем хорошо, а тот, без которого плохо.

Там спят мои младенческие грезы,
Мечты, любовь, надежда и покой;
Но с ними спят и горести, и слезы
Под тою же могильною доской.