Эпитафии на памятник

Земной путь краток,
Память вечна.

Ты память счастья,
Что умчалось прочь.

Как рано ты ушел, родной,
Оставив нам печаль и боль.

Любимый человек не умирает,
Он с нами просто жить перестает

Все было в нем – Душа, талант и красота.
Искрилось все для нас, как светлая мечта.

Слова и слезы бессильны передать,
Всю глубину нашего горя.

Светлая (Вечная) память о тебе,
Навсегда останется в наших сердцах

Как много нашего ушло с тобой.
Как много твоего осталось с нами.

И скучно, и грустно,
И не кому руку подать.

Вот и ВСЁ.

Здесь та любовь, что правду подарила,
Здесь та печаль, что мудрость принесла.

В вечной памяти будеть праведник;
Не убоится худой молвы!

Умер он в доброй старости,
Насыщенный жизнию,
Богатством и славою…

Был праведен и непорочен и ходил пред Богом!

Опустела без тебя земля

Любим тебя, гордимся тобой,
И в памяти нашей всегда ты живой.

Вечная память о тебе в сердцах родных.

Вечно будет о тебе слеза матери,
Грусть отца, одиночество брата,
Скорбь бабушки и дедушки.

Я умер, подчинившись естеству.
Но тыщи дум в моей душе вмещались.
Одна на них погасла — что за малость?!
Я в тысячах оставшихся живу.

Вы, ослепленные мирской тщетой,
Отдавшие ей разум, плоть и душу,
Всем встреча уготована со мной!

Какая шутка — наша жизнь земная!
Так думал я. Теперь я это знаю.

Здесь под плитой лежит поэт.
Был в рейтингах он первым.
Ждал козырей в колоде лет,
А выпали кресты да черви.

Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет. Не думай, что здесь — могила
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед,-
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо.
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

Не рисуйте надгробий и плит над могилкой моей,
Не любил и при жизни когда что-то давит на грудь.
Пусть растёт там трава и на ветке поёт соловей,
Чтобы путник уставший мог сесть и чуть-чуть отдохнуть.

Земли минутный поселенец,
Земли минутная краса,
Зачем так рано, мой младенец,
Ты улетел на небеса?
Зачем в юдоли сей мятежной,
О ангел чистой красоты,
Среди печали безнадежной
Отца и мать покинул ты?

Под тенью миртов и акаций
В могиле скромной сей
Лежит прелестная подруга юных граций:
Ни плачущий Эрот, ни скорбный Гименей,
Ни прелесть майской розы,
Ни друга юного, ни двух младенцев слезы
Спасти Полину не могли!
Судьбы во цвете лет навеки обрекли
Ее из пламенных объятий
Супруга нежного, детей, сестер и братий
В объятья хладные земли…

Пусть здесь не место, — улыбнись ты:
Ты — у могилы оптимиста!
Хоть есть получше в этом мире,
Я счастлив и в такой квартире!

Пусть на моём напишут пьедестале:
Грешил он много, но его читали.

Сей памятник сооружен,
Имевшему девиц и жен,
Талант от Бога и грехи,
Философу, кто вам стихи —
клад размышлений — написал,
Кто жить среди жлобов устал.

Лежал бы ты — читал бы я.

Под камнем сим почиет муж —
Сторонник твёрдых правил, —
Что сотни тысяч грешных душ
К прапращурам отправил.
Он мягкотелых презирал —
Он был иного рода!.. —
Он был великий генерал
Великого народа.
Но час пробьёт, когда в гробу
Он бодро повернётся
И, невзирая на судьбу,
Восстанет — и вернётся!..
И обратится генерал
К народу со словами:
«Я ненадолго
умирал,
Но нынче —
снова с вами!..

Прохожий! здесь лежит философ-человек,
Он проспал целый век,
Чтоб доказать, как прав был Соломон,
Сказав: «Всё суета! всё сон!».

Я не страшусь ни тьмы, ни адского огня.
Вострите нож иль яду мне отмерьте.
По вскрытии души что скажут про меня?
Диагноз: христианин. Исход: бессмертье….

Не спас от нищеты полет орлиных крыл,
Ни песней дар, ни сердца пламень!
Жестокие! У вас он хлеба лишь просил,
Вы дали — камень.

Завещаю жизнь прожить достойней,
Не спешить концы быстрей отдать.
Ведь и мне здесь будет тем спокойней,
Чем всех вас я дольше буду ждать.

Я выпил тишину из хрупкого бокала
Хрустальных грёз, переступил черту,
Накрыл безмолвным звездным одеялом
Сна наготу,
И по тропе над пропастью нирваны,
Сквозь ливни слёз
Ушел, оставив все, походкой пьяной,
Богат, как Крёз…

Не стоит, копаясь в золе,
Искать то, чего не исправить.
Оставьте ушедших земле.
Плевать им на светлую память.

Он тот, кто много лет свой дух терзал
Обретший смерть, он в ней бессмертье отыскал!
Будь милосерднее, хвала; за славу он прощен
К Христу он веру обращал — и ты живи как он!

Презирай стакан порожний
И обрящешь благодать.
Жить приятно, жить несложно,
Если смысла не искать!
Вожделеет разум рьяный
Мысль системою сковать,
А ты лежишь на солнце пьяный,
И на все тебе плевать!

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

В сиянии и в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.

Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.
Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.
И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.

Во дни печали нашей сирой,
К Стопам Творца мы припадем,
Утешит нас Отец Небесный,
И в нем отраду мы найдем…

Супруг мой милый, не печалься,
Как век вам с дочерию жить,
Хотя мой прах лежит в могиле,
Я буду Господа просить.
Своей небесною наградой
Он может вас благословить…
Тебя ж прошу, супруг мой милый,
Приди к могиле слез пролить!

Прости!
Ещё увидимся опять с тобой.

По что так рано нас оставил,
Так рано в вечность отошел?

И сердцу больно, и горю нет конца.

Одной звездой стало меньше на земле,
Одной звездой стало больше на небе.

Вы меня не зовите, к вам не приду,
Вы ко мне не спешите, я вас подожду.

Память о тебе останется навсегда в наших сердцах.