Эпитафия № 1142

Любимый образ твой
И материнская добродетель
Не угаснут в наших сердцах

Наш бренный мир задуман Им,
Как царство света и покоя.
Наш мир и должен быть таким,
Но где вы видели такое?

Я был безумен и печален,
Я искушал свою судьбу,
Я золотистым сном ужален
И чаю таинства в гробу.

Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.

Брат, столько лет сопутствовавший мне,
И ты ушел — куда мы все идем,
И я теперь — на голой вышине
Стою один, — и пусто все кругом…

Он так боялся оказаться вторым,
Но все время забывал, что такое быть первым.

А тот, кого выбрала смерть,
Других ей не отдаст.
Он тенью скользит рядом с нами
И охраняет нас.

Ты так хотел попасть в этот дом,
И приобщиться к игре.

Мир светлый праху твоему!

Ты поклонись ему — он человеком был!