Эпитафии родителям, надписи на памятник родителям

Природа мудра и Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг на тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У последней черты вспоминает о Боге.

Все уйдем.
Но суть не в этом…

Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, а сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой — славою твоею! (LX.19).

Кто знает, может быть, жить — это значит умереть, а умереть — жить.

Я умер, подчинившись естеству.
Но тыщи дум в моей душе вмещались.
Одна на них погасла — что за малость?!
Я в тысячах оставшихся живу.

Благословен(на) ты и в смерти своей!

Одной звездой стало меньше на земле,
Одной звездой стало больше на небе.

Память о твоей доброте не умрет среди нас.

Не заживет на сердце рана,
Пока не встретимся с тобой.

Тебе вечный сон, а нам вечная тоска.

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

Как миг тоски — пред радостью беспечной,
Как черный грех — пред детской чистотой.
Нам не дано понять всю прелесть смерти,
Мы можем лишь предчувствовать ее…

Все в мире есть, тебя лишь только нет.

Споспешествовал ему/(ей) Бог!

Пришло/Настало время отпустить друг друга!

Ты существуешь, — и это чудо: это и есть жизнь!

Всё в жизни есть лишь средство/(способ).

Есть много, что еще не поздно!

Молитвы твои и милостыни твои пришли на памятъ пред Богом!

Нам/(мне) в бытии отказано навеки!

Пусть молкнут зовы без ответа,
Пусть торжествуют ночь и лед, —
Во сне мы помним праздник света
Да искр безумный хоровод!

Но уходящая вдаль поволока
Их разлучила, так было бы проще.
И развела в разные стороны,
Чтобы свести чуточку позже.

Как плачет сердце, боль не передать.
Скорбим и помним каждую минуту.
Не в силах время эту боль унять.
О, Боже, помоги нам пережить разлуку.

Соблюдал/(а) душу свою и помнил/(а) Бога всею душою своею

Вот он — ряд гробовых ступеней.
И меж нас — никого. Мы вдвоем.
Спи ты, нежная спутница дней,
Залитых небывалым лучом.

Светлый, чистый образ твой всегда с нами.

Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь

Жил (жила, жили) достойно, честно,
Скромно и без самозванства.

Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте моей пред очами Его! (2 кн. XXII.25).

Прости!
Ещё увидимся опять с тобой.

Это был мой самый удивительный сон.

Известна мудрость твоя и доброе расположение твоего сердца! (VIII.29).

Пусть другие приносят цветы
Что смешаются с прахом земным.

Мечтай, чтобы видеть смысл жизни!

Вы жизнь нам в этом мире дали,
В другом покой вы обрели.
Ушли, оставив след печали,
Порывы/(приливы) скорби и тоски.

Пусть сон сладкий твой
Вовек никто не потревожит;
Нарушить уж ничто не сможет
Забвенья вечного покой.

Господь возлюбил его/(её)!

Пожалуйста, не сгорай!
Спаси все, что можно спасти!
Прости все, что можно простить.
И иди, пока можешь идти.

Вернуть нельзя,
Забыть невозможно.

Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоить на земли непреложна; вся сини немошнийша вся соний прелестнийша: единим мгновением, и сия вся смерть приемлет. Но во свет Христа лица Твоего, и в наслаждении Тво ея красоты, его же избрал еси упокой, яко человиколюбеит!

Никогда и никем не будет повторим (не повторима) в бесконечности времени.

И кажется почему-то,
Что там веселей и теплей,
Что там настоящие люди,
Приветливей и родней.

Господи, со Святыми упокой!

Там, высоко, среди звезд в безграничном просторе,
Над облаками, над ливнями и снегопадами
Две отдаленные тайные обсерватории
И между ними незримая хрупкая радуга…

Человеку, который увидел ангела

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процветать и умереть…

Жизнь — не те дни, что прошли, а те, что остались.

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел нам вслед…
Целую вас через сотни
Разъединяющих лет

Предназначение человека — быть им!

Умершим мир! Их память свято
В глубинах сердца сохраним.