Знаменитые эпитафии, знаменитые надписи на памятник

Но время пришло, и нет больше желаний…

… Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминания.

В твой час последний на земле Наша душа рвалась к тебе…

Там спят мои младенческие грезы,
Мечты, любовь, надежда и покой;
Но с ними спят и горести, и слезы
Под тою же могильною доской.

Как дети в жизни мы достойны сожаленья!

Спасибо за то, что ты жил (жила)

Ну а тех, кто встал глазами к огню,
Кто рискнул остаться собой,
Кто пошел войной на войну,
По земле веду за собой.

Жизнь и смерть – всего лишь два мгновенья.
Бесконечна только наша боль…

Душой, как ясный день, она была светла

Я не могу тебя спасти,
Огонь вернёт тебе покой.

Мы, дети и признательные внуки,
За все ее/его благодарим!
Переживая боль разлуки,
Мы память вечную храним!

Богом забытый край,
Абсурдный до слез.
Призрачный, дивный рай,
Где жить мне пришлось.

Надежда моя на Тебя, Господи! (XXXVIII.8).

Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из жизни перешла.
О друг, я все земное совершила,
Я на земле любила и жила.

Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят,
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.

Останется всё, как было.

В неведомой стране,
Где свет не сдался тьме,
Где Солнца лик не стал Луной,
А день — порой ночной.
В подгорных рубежах
И в золотых лесах
Героев помнят тех времён
И злато их имён.

Всё имеет свой конец, своё начало

В безлунную, глухую ночь твой взор
Развеет мрак, разрушит тьмы узор.

Источник жизни, веры и любви для многочисленных/любящих детей и внуков

И мы летаем двое,
И утопаем
В бархатных волнах покоя…

В воздухе пахнет сном,
Город устал.
Я тоже спал.
Вечер, чуть тронув крыши,
Прошёл насквозь.
Мне бы хотелось быть с ним, но я гость.

Я рано принял, но поздно внял,
Что значит радостью жить,
Ловить обманы в глазах менял,
И постараться простить.

Не прячься от счастья — ведь жизнь коротка!

Ты хмуришься вечно,
Я так беспечна,
Не быть нам вдвоем.
Мы разные песни поем:
Ты о вечном,
А я о земном.

Сделайте себе одолжение: успейте насладиться жизнью!

С нами кpестная сила!

Взойди
Над прахом ветхих знамён!
Взойди
Мечом похорон!

Прохожий, ты идешь,
Но ляжешь так, как я.
Присядь и отдохни
На камне у меня;
Сорви былиночку
И вспомни о судьбе.
Я дома, ты — в гостях…
Подумай о себе.

В тюрьме жила душа моя,
И лишь со смертью обрела свободу.

Но ты сдаваться не был привыкшим и не требовал любви.

Есть причина, по которой
Мне теперь нет сна —
Мне откроет свою тайну
Чудная страна

Дни сочтены — утрат не перечесть…
Живая жизнь давно уж позади —
Передового нет — и я, как есть,
На роковой стою очереди…

Мгновенье длился этот миг,
Но он и вечность бы затмил

Молча пройду я сквозь холод и тьму,
Радость и боль равнодушно приму.
В смерти иное прозрев бытие,
Смерти скажу я: «Где жало твое?»

Думать о будущем нет причин.

Мы даже в смерти ищем смысла,
Хотя его и в жизни нет!

Не привык таким я
здесь тебя, приятель, видеть!

Дым — судьбы сложных,
Скомканных душ.

Хрупкий силуэт, осколки чуткого сна.
Зыбкая дорога от звезды до окна.

Наступит момент, когда намерениям уже не стать деяниями.

Летите к фиалкам, где влага росистая
Сверкает призывно алмазами слез.
Я «мертвая роза», я лилия чистая,
Я нежусь в сияньи серебряных грез.

Я поднимаю глаза, я смотрю на верх.
Моя песня — раненый стерх.
Я поднимаю глаза…

Вестник утраты —
Пульс тишины
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Бог проводит смертного через жизнь, прежде чем обратить его к свету

Неизлечима боль разлуки —
Разлуки той, что навсегда.

Из сердца все на свете лица
Не выжгут твоего лица.

И перед смертию, живой исполнен ласки,
Ты взор обвел кругом
И тихо сам закрыл младенческие глазки,
Уснув последним сном…

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Жить, как все, мне скучно.
Мне и смерть игрушка.